Ночи «красных фонарей»
Шрифт:
Майкл улыбнулся и принялся за собственный завтрак.
Глава 32
В самолете Кризи дремал. Он не любил летать не потому, что боялся, а потому, что такие путешествия не были ему интересны. Человек садится в огромную металлическую трубу, а спустя какое-то время оказывается в другом месте, в другой культуре, а иногда и в другом климате. Ему казалось, что этот вид путешествий очень напоминает багажные перевозки. Когда у него было время, он предпочитал переезжать с места на место в поездах и на кораблях. Из-за обычной расхлябанности итальянских диспетчеров они вылетели из Брюсселя с опозданием на час, и это его тоже немного вывело из равновесия.
Когда
– Гостиница "Эксельсиор"... около железнодорожного вокзала.
Шофер про себя чертыхнулся. Тот, кто направляется в этот привокзальный клоповник, никогда не выложит и сантима чаевых. Итальянские таксисты могут быть очень разговорчивыми, но этот молчал, по крайней мере в начале их сорокаминутной поездки. Через двадцать минут Кризи откинулся назад, закрыл глаза и снова задремал. Вся красота Милана не могла заставить его смотреть по сторонам. Если бы он не задремал, то обратил бы внимание на внезапно возросший интерес к нему со стороны таксиста, пристально разглядывавшего его в зеркальце заднего обзора. Через пять минут Кризи вывел из дремы голос шофера.
– Вы в Милан надолго?
Он открыл глаза и тряхнул головой, чтобы прочистить мозги.
– На пару дней.
– По делам или развлекаться?
– Встретиться со старым приятелем. - Тон его ответа был достаточно резок, чтобы дать таксисту понять, что продолжать беседу он не склонен. Но шофер был назойливо настойчив.
– Сами вы из Неаполя?
– Нет, но несколько лет там жил.
Водитель кивнул.
– Это я по вашему акценту понял. Сам я этот город не очень люблю. На улицах там для всех теперь опасно, включая таксистов.
Кризи промычал что-то нечленораздельное. Водитель вроде как понял намек, и остаток пути они проехали в молчании.
Чаевые таксист получил. Банкноту в тысячу лир. Сначала он посмотрел на банковский билет, потом на человека, который шел ко входу в задрипанную гостиницу. Шофер включил передачу, заехал за угол и снял трубку своего радиотелефона.
Почти каждый таксист в Милане, как, впрочем, и во многих других городах Италии, стучит либо одному хозяину, либо другому. Иногда таким хозяином является полиция, иногда - торговцы наркотиками, иногда - сутенеры, но чаще всего - местный "капо" из мафии. Тот таксист был связан с Джино Абратой, одним из двух "капо", заправлявших делами в Милане.
Уже через пару минут Абрата снял трубку, несмотря на то что было семь утра. Пять минут спустя Джино Абрата говорил по телефону с Паоло Граццини единственным "капо" Рима.
– Да, он уверен. Он в этом клянется... Да, я знаю, что его считают мертвым. Конечно, я в курсе того, что говорили о его смерти! Да, я сам по телевизору его чертовы похороны смотрел... Нет, раньше таксист его никогда в лицо не видел, но шесть лет назад его показывали по телевизору, а потом - в газетах. Такую рожу забыть просто невозможно. Кроме того, таксист сказал, что он бегло говорит по-итальянски с заметным неаполитанским акцентом... это тоже совпадает. На моего парня можно положиться. Пара моих людей будет там через полчаса. Хорошо... хорошо, я пошлю туда полдюжины своих лучших боевиков. Да, конечно, как же я могу забыть? Естественно, я перезвоню тебе в тот самый момент, как увижу эту рожу.
Глава 33
Майкл читал "Сто лет одиночества".
Спустя час оба они пошли окунуться в море, потом расположились в тени скалы. Майкл взял себе из сумки-холодильника банку пива, а Джульетте протянул бутылочку кока-колы. Какое-то время они сидели в молчании, потом девочка сказала:
– Я хочу тебе все об этом рассказать.
Она смотрела в безбрежную даль спокойного темно-синего моря, уходящего куда-то за остров Комино. Майкл уставился на нее с некоторой долей удивления. Джульетта спокойно добавила:
– О том, что со мной случилось в Марселе. Сейчас я себя физически уже чувствую гораздо лучше. Отличная еда, солнце и море привели меня в порядок. Я уже начала в весе прибавлять, с каждым днем сил становится больше. Девочка обернулась к нему и сказала, как будто пытаясь себя оправдать: - Но по ночам я не могу спокойно спать, мне иногда снятся такие кошмары, что я просыпаюсь в холодном поту. Это все у меня в голове, и, мне кажется, я должна тебе об этом рассказать.
Кризи обсуждал с Майклом такую вероятность, поэтому он ответил ей именно так, как они договорились:
– Знаешь, Джульетта, есть люди, очень опытные в такого рода вещах специально подготовленные психологи. Они знают, как помочь в таких ситуациях другим. У тебя сейчас начинается своего рода замедленная реакция на то, что ты перенесла. Это - явление совершенно естественное. Иногда людям, пережившим потрясения, требуются недели, месяцы или даже годы, чтобы оправиться и успокоиться. Все зависит от их характера и от их прошлого. Для тебя ужас начался с тех оскорблений, которым тебя подвергал отчим. Поэтому, когда ты будешь говорить со специалистом, тебе надо будет начать именно с того времени. На Мальте есть одна женщина, которая прекрасно в таких вещах разбирается. Она получила отличное образование в Англии.
Девочка выразительно покачала головой.
– Мне не нужен никакой психиатр, Майкл. Я просто должна выговориться человеку, которому доверяю. Таких людей двое - ты и Кризи, и вы оба можете меня надолго оставить. Так что хочешь ты или нет, мне придется все это рассказывать тебе. Давай прямо сейчас с этим покончим, чтобы потом навсегда забыть.
Майкл отхлебнул пива и сказал:
– Ну давай.
Девочка говорила около получаса. Дважды она начинала плакать, и каждый раз он обнимал ее за плечи и терпеливо успокаивал, пока слезы не унимались. Когда она закончила, он озадаченно задумался.
– Значит, получается, что твой отчим тебя не насиловал?
– Нет... эту свою штуку он ни разу в меня не всовывал. Он только бил меня и заставлял это делать руками. Так, наверное, было еще хуже. И бил меня. Ему это очень нравилось.
Майкл кивнул и сказал:
– Может быть, твоя мать не позволяла ему это с тобой сделать?
Девочка покачала головой.
– Она ему все позволяла. Знаешь, именно поэтому я и сбежала из дома. Он все время повторял мне, что сделает это со мной в тот день, когда мне исполнится четырнадцать лет. - Она снова взглянула на Майкла полными слез глазами. - Он говорил, что это будет его особый подарок мне ко дню рождения.