Ночи кровавого железа

Кук Глен Чарльз

– Титаны? Возможно. Но сейчас мы разрабатываем стратегию.

Для принца и капитана Тупа эта стратегия носит политический характер, хоть и имеет целью выловить ужасного злодея.

Покойник согласился:

«Уинчелл будет показываться на улице как можно реже, но он не сможет все время прятаться. Возможно, недолго ему удастся обойтись без помощника, но жажда убийства будет возникать у него все чаще и чаще. Через шесть дней он почувствует необходимость убить снова. Поскольку мисс… Альтмонтиго… освобождена, ему придется начать поиски

жертвы сначала, если, конечно, мы сможем удержать наших квартиранток дома. – Это он сказал только мне. Нашим гостям незачем знать, что мы от них что-то скрываем. – Уинчелл выйдет на охоту. Если на этот раз он и сумеет похитить жертву один, ему все равно понадобятся подручные. Он не может перестать убивать и не может сделать так, чтобы промежуток между убийствами не сокращался все больше.»

– Стоп! Стоп! – сказал Туп. – К чему вся эта болтовня?

«А вот к чему. Финансовые возможности Уинчелла невелики. Он будет нанимать сообщников, а вы назначьте вознаграждение за его поимку.»

– Кто такая мисс Альтмонтиго? – спросил я и тут же пожалел.

Мне было интересно, почему Покойник слегка замешкался перед тем, как назвать фамилию, и после. Из-за Тупа и принца?

«Твоя Конфетка. Или Микки.»

Мне стало как-то не по себе. Альтмонтиго – древний род с самых вершин Холма. Куда я влип? Одновременно у меня в гостях принц крови и одна из самых высокопоставленных молодых аристократок. Не говоря уж о том, что я предоставил убежище принцессе преступного мира.

Все это привлечет ко мне внимание. А я не люблю, когда на меня обращают внимание власть имущие.

Спор продолжался. Рассвет наступил и остался позади. Я сказал себе: к черту все это. От меня не было никакого толка, и я не услышал ничего полезного. Моих предложений никто даже не заметил. Пусть большие шишки решают все по-своему. После того, как они опростоволосятся и выставят себя в дурацком виде, я самодовольно откинусь в кресле и заявлю, что надо было слушать меня с самого начала.

Я остановился у лестницы. Белинда не спала. Конфетка тоже. Дин спал на кушетке в маленькой гостиной.

Чертов котенок стал тереться о мои ноги, мурлыча и пытаясь зацепить меня коготками. Я поднял его:

– Ну, дружок, с самого утра ты получишь хороший урок. Нельзя жить, полагаясь на симпатичную мордашку и доброту чужих людей. Сейчас ты вылетишь на улицу.

Котенок мяукнул. Кто-то постучал в дверь.

51

Я не спешил. Я зашагал к парадной двери, размышляя, нельзя ли устроить на крыльце такую ловушку, чтобы тот, кто не нажмет потайную кнопку безопасности, провалился в бездонную пропасть.

Прекрасный замысел, но, к сожалению, неосуществимый. Осуществимо только одно: не подходить к двери. Хотя большинство людей, которые хотят меня видеть, знают, что я имею такую привычку и что, если они будут долго и громко стучать, я в конце концов прибегу.

Теперешним кошмарным посетителем оказался некий всеми позабытый

субъект, рьяный разоблачитель заговоров по имени Брешущий Пес Амато. Как раз то, что надо посреди ночи. Ну хорошо, ранним утром. Это дела не меняет.

– Я вас не разбудил, правда?

– Меня? Нет. Я еще не ложился. Только собирался. У меня был скверный день на этой скверной неделе в этом скверном месяце.

– Убийца девушек? Я слышал, что убили еще одну.

– Уже все знают?

– Когда что-либо интересное, молва распространяется быстро.

– Ясно. Пошли на кухню. – Я показал пальцем на дверь Покойника.

– Твой старый приятель Туп изобретает с помощью Его милости какой-то план. – Я усадил Амато за кухонный стол. – Хочешь пива?

– Конечно.

– Что случилось? – налив две кружки, спросил я.

– Ну… Это суеверие, я знаю. Я встал, шел дождь, мне надоело писать плакаты и листовки. Я вышел на улицу и пошел. Ноги сами привели меня сюда.

Что за черт! Мне не хотелось спать. Кто хочет спать, когда ведет праведную жизнь?

– Тут остался яблочный пирог. Хочешь?

– Конечно. Я плохо питаюсь. Что ты думаешь о моем вчерашнем выступлении?

– Очень удачное начало. Но мне не довелось увидеть все целиком.

– Я заметил, что ты исчез.

– Не по своей воле. Ко мне подошли бандиты Чодо Контагью и сказали, что их босс хочет меня видеть.

– Кажется, я видел этих парней как раз перед тем, как ты пропал.

– Ты знаешь людей Чодо?

– Слава Богу, не по собственному опыту. Но я годами следил за Организацией и собирал информацию. Они не пытались поживиться за мой счет, но, если они попробуют, я буду наготове.

Что это значит? Кто-то в Организации страдает милосердием и терпимостью? Едва ли. Вошла Белинда, за ней Конфетка. Обе были полуодеты. Брешущий Пес тут же доказал, что он не совсем полоумный. Он сразу вылупился. У него потекла слюна. Если бы сейчас была луна, он бы на нее завыл. Он пропищал:

– Кто эти прелестные дамы, Гаррет?

– Они связаны с делом об убийце девушек. Это Белинда, а та Конфетка. Девочки, это Кропоткин Амато.

Белинда и бровью не повела, но Конфетка чуть не выскочила из штанишек. С огромным воодушевлением она спросила:

– Брешущий Пес Амато? – И глядя мне прямо в глаза: – Отец Сас?

В мгновение ока Амато стал другим человеком.

– Сас? Это прозвище Лони. Вы знаете Лони Амато?

Белинда поняла и схватила Конфетку за руку. Конфетка побледнела как полотно, но, очевидно, Белинда не успела ее остановить. Конфетка сказала:

– Конечно. Мы работаем вместе с Сас. Да, Белинда?

Так я и думал. Девочки провели ночь наверху, сплетничая обо всем на свете. Надеюсь, что тип по фамилии Гаррет не был главным действующим лицом их разговора.

Брешущий Пес сказал:

– Лони моя дочка. Об этом знают немногие. Когда я в последний раз видел ее, ей было пять лет. Моя жена… Она никогда не верила в то, что я делаю. Она считала меня сумасшедшим. Может, так и есть. А может, нет. Это не важно. Она ушла. С Лони. Вы знаете Лони? Вы правда знаете Лони?