Ночи под палящим солнцем
Шрифт:
Он улыбался, а счастливее меня было не найти.
Внутри ресторан оказался не менее роскошным, чем снаружи. Истинно царский интерьер. Даже стулья были отделаны золотом. Безупречная сервировка, обходительный персонал и живая музыка – всё это оправдывало название заведения – «Мечта».
Мы пили вино и разговаривали… о любви… Он осыпал меня комплиментами, истинно восточными… Я не могла определить – кружиться моя голова от вина либо от них…
– Следующая песня прозвучит для гостьи из Беларуси – самой сладкой девушки Средиземноморского побережья.
Не могу описать словами, что я почувствовала… А он Али поднялся, подошёл ко мне, подал мне руку, и мы начали танцевать… одни… Я видела умилённые взгляды окружающих… Я прижалась к нему крепче и закрыла глаза… Теперь вокруг был только мускусный запах его волос… Часы пробили двенадцать раз… Наступил новый день…
День 3
Домой я вернулась лишь под утро… Мы всю ночь кружили по городу. Купались в одежде в тёплом ночном море, целовались. Он касался губами моих щёк, целовал шею и плечи, а я нежилась под этой лаской. Мы брались за руки и просто бежали по берегу. Галька резала ступни, но то и дело набегающие волны охлаждали ноги, притупляя боль. Устав, мы падали и вновь целовались. Я проводила рукой по его влажной коже, и камешки сыпались вниз. Он переворачивал меня и начинал целовать…
– Вставай, гулёна! – Катька тормошила меня. – Рассказывай, как, что… Как он в этом деле…
– Да не было ничего, - без энтузиазма потирая глаза, сказала я, перевернувшись на другой бок.
– Вставай, на море пойдём! – не унималась подруга: она явно мне не поверила.
– Не пойду, я спать хочу…
Катька пожала плечами, напялила пёструю панаму и направилась к выходу.
– Ирка, сюда иди! – крикнула она мне из прихожей.
– Уф, что ещё, - не открывая глаз, пробурчала я.
– Иди, говорю!
Я с огромным недовольством вылезла из кровати.
На коврике перед дверью лепестками роз было выложено:
G"unaydin Ira (доброе утро, Ира)
Я довольно потянулась:
– Как хорошо жить, Катька! Как он успел?
Мой сон, как рукой сняло, поэтому я решила пойти на пляж с Катей.
– Привет, canim, - послышался чей-то голос – это Ресепшионист улыбался во все 32 моей подруге.
– Привет, Эртан, как дела?
– Хорошо, canim. Тут твоей подруге письмо.
Пока они болтали о сегодняшней яхт-пати,
«Любимая, я сегодня не смогу приехать. Дело в том, что моя бабушка очень больна. Она сейчас в Конье. Я должен ехать туда. Не обижайся. Я сам просто не свой от того, что не смогу увидеть твои глаза, вдохнуть твой аромат, встретить очередной рассвет с тобой. Но я обещаю, что завтра мы увидимся. Надеюсь, ты поймёшь… До скорого.
Твой Али»
Сказать, что я расстроилась – не сказать ничего. Но я понимала его. Ничего, завтра мы увидимся, и всё будет хорошо.
Катька как всегда сидела в море, а я как всегда загорала.
– Hi, how are you today? – честно признаться, я ожидала услышать этот голос. "Umit улыбался.
– Thanks fine, - ответила я.
Мы говорили о погоде, о том, что вскоре температура поднимется до 45(!), как вдруг он выпалил:
– Let's go with me to the yacht-party today. I wanna invite you.
– Sorry, I can’t, - опустила я глаза.
Было видно, что решиться пригласить меня "Umitу было очень сложно, и после моего отказа он не знал, что делать. Повисла тяжёлая тишина.
– Пойду к Катьке, поплаваю, - выкрутилась я.
Катька как всегда заплыла невесть куда. Я помахала ей рукой. Она позвала меня. Воды я боялась ужасно, но мысль о том, что мне придётся вернуться к "Umitу, заставила меня плыть.
Я подплыла к подруге:
– Блин, меня "Umit пригласил на яхт-пати.
– Меня тоже, только Эртан. Пойдём?
– Кненча не… - вода попала мне в рот. Держаться на поверхности становилось всё труднее. – У меня Али…
Договорить я не успела: судорога свела ногу, паника заставила тело задёргаться, что привело к полному погружению. Последнее, что я видела – Катькины испуганные глаза.
Она изо всех сил пыталась вытянуть меня, но этих самых сил не хватало.
Тогда она начала вопить. Звук её голоса становился громче прямо пропорционально глубине моего погружения.
Резкий кашель заставил меня открыть глаза. Размытые пятна постепенно обрели человеческие очертания. Я узнала "Umitа и Катьку.
– Я ещё живая! Потому что ты, Катька, не можешь быть в раю!
Подруга кинулась мне на шею, что вызвало новую волну моего кашля.
– Слава Богу, - вопила она, - если бы не "Umit, я не знаю, что бы мы делали... Точнее я с твоим телом.