Ночная бабочка, или История одной любви
Шрифт:
— Сделаете милость!
Бизель засуетился, зачем-то перевернул часть бумаг на столе, улыбнулся Мишелю и зашел в один из кабинетов. Мишель быстро спрятал гербовые бумаги в карман и вздохнул.
За несколько часов до…
Я отошла от аристократок и вышла на набережную. Нужно было дойти до дома Мишеля. Я тихо улыбнулась, когда мне на ум пришло несколько мыслишек, и увеличила скорость, боясь, что Мишель справится быстрее.
Внезапно кто-то больно
— Да что вы себе… — Слова зависли в воздухе. За руки меня держали двое полицейских. Я замерла, быстро моргнула, надеясь, что это сон — не помогло. Вновь попыталась задать вопрос:
— Что вы себе…
Договорить мне не дали.
— Все, птичка, откукарекала! — заявил один из них, зажимая мне рот рукой.
До участка меня, к счастью, везли в карете. Меньше унижения! Да и шуточек поначалу отпускали мало. Это уже только в тюрьме начались всевозможные насмешки, удары в треть силы да похотливые взгляды.
А затем возле клетки появилась толстая краснощекая рожа с маленькими поблескивающими глазками. Я отвернулась, надеясь, что через такое долгое время он и не вспомнит меня. Тогда-то мое лицо его мало интересовало!
Коверни прошел мимо, будто бы даже не разглядев меня. Я облегченно вздохнула и даже начала читать благодарственную молитву духам. Договорить не успела.
С неплотно затворенной двери послышался громкий крик.
— Позовите ко мне девчонку из третьей.
А я даже не сразу поняла, что он имел в виду меня.
Камеру отперли. Меня схватили за наручники и повели вперед.
Порой духи смеются над смертными. Теперь жертвой их веселья стала я. Полицейский меня вспомнил…
Маленький паршивый кабинет. Обои уже давно следовало заменить. Кое-где они были стерты, в других — просто отошли от стены. На оконную раму "положил глаз" дикий плющ. Стекла были покрыты пылью, а кое-где виднелись следы от неудачной покраски.
Из мебели в комнате стоял стол с обтертыми ножками, стул без спинке, а также роскошное кресло, которым полностью завладела туша полицейского.
Заметив меня, Коверни приказал сесть, затем велел помощнику удалиться.
— Надо же, старая знакомая. Не думал тебя увидеть!
— Жаль вас разочаровывать, — я безразлично пожала плечами.
— О нет, напротив, — на роже у Коверни появилась омерзительная усмешка. — Рад, что ты здесь!
А уж как я была счастлива!
— В прошлый раз, надо признаться, я жалел о том, что ты так быстро ушла. Сейчас это у тебя не выйдет. А, впрочем, — казалось, он задумался. — Если ты мне понравишься, тебя выпустят на свободу.
— Как же вы этого добьетесь?
— Не твоего ума дела! Я разберусь. У тебя должны быть другие заботы.
Я посмотрела в
— Не знаю, в чем вы собираетесь разбираться, но больше я под вас не лягу!
— Ты, кажется, забываешься, девочка.
— Ничуть!
Он резко ударил меня по щеке. Звук был еле слышен, но боль пришла мгновенно.
Сразу видно профессионала!
— А я думаю…
Дверь резко отворилась. Я не стала ничего говорить (сейчас мы на его поле битвы, и жалобы мне не помогут), просто прикоснулась к щеке, пытаясь унять боль.
— Коверни, что вы себе позволяете?!
Я замерла, бросила недоуменный взгляд на посетителя. Коверни выглядел не менее удивленным. Происходило что-то из ряда вон выходящее. Но что?
Тем временем гость спросил у меня: "как ваше имя?"
Солгать, или… Впрочем Коверни известно мое имя. Так что, терять нечего!
— Селин.
— Торская, надо полагать?
Я едва не подавилась воздухом, но все же заставила себя пробормотать.
— Да, да, конечно.
— Она лжет! — заявил Коверни, выступая вперед. — Я прекрасно знаю эту даму. Она не та, за кого себя выдает!
— А вы спросите Мишеля. Ведь он здесь?
Лицо у гостя дернулось.
Конечно, здесь. Откуда иначе полицейскому пришло бы в голову, что я Торская.
— Следуйте за мной!
Я встала, насмешливо улыбнулась Коверни: никогда не упускаю возможность отплатить хоть чем-то, и пошла вперед.
Интересно, а кем меня представил мужчина? Неужто женой?
За очередными дверями действительно стоял Мишель.
— Селин, наконец-то! Я так рад, что с тобой ничего не случилось, сестра. Но что произошло? — маг обнял меня, тихо прошептав на ухо. — Действительно рад!
— Спасибо, всегда хотела иметь брата, — тихо ответила я.
Мужчина отстранился, затем, поглядывая то на наручники на моих руках, то на полицейского, с расстановкой спросил.
— Что это?!
Страж порядка замялся, попытался выдавить из себя жалкую улыбку и начал что-то мямлить.
— Ну, вы понимаете…
— Не понимаю! — отрезал Мишель.
С меня быстро сняли наручники, извинились за причиненные неудобства, мельком заметив, что все дело в графине Амелии, которая обвинила меня в воровстве.
Я высокомерно пожала плечами.
— Но как вы могли ей поверить?!
— Ну, вы понимаете, — полицейские снова начали что-то бормотать, я возмущалась, снова и снова повторяя: "Да как вы только могли поверить?!" — пока слова окончательно не потеряли смысл и не стали набором звуков.