Ночная бабочка. Кто же виноват?
Шрифт:
– Да.
Меня шокировали эти коротко-однозначные ответы. Так однозначно и безапелляционно вгоняют гвозди в крышку гроба...
– Ты сука!
– Да... Но я твоя сука. И тебе от меня никуда не деться...
– Значит, шантаж...
– Как хочешь, так и называй... Только сукой меня больше не называй. Или ты думаешь, что у меня совсем гордости нет?
– Была бы гордость, по мужикам бы не шлялась.
– Гордость здесь ни при чем.
– Как это ни при чем, если при чем?
– Не хотелось бы разводить демагогию.
– А я бы не хотел разводить блуд в своем доме.
– Мы
– Легче тебя демонтировать...
– Это тебе так только кажется. На самом деле ты любишь меня...
Вика все так же нежно смотрела на меня. Но это была какая-то гипнотизирующая нежность. Она внушала мне то, что и без того гвоздем сидело в моем сердце... Да, я действительно очень-очень любил ее. Но ведь при желании этот «гвоздь» можно выдернуть. А она своим взглядом подавляла во мне это желание...
– Это не важно, – мотнул я головой.
– Важно... И я тебя люблю... Просто у меня есть кое-какие проблемы. Но это мои проблемы, и я буду решать их без тебя, раз в неделю. А в этом доме никаких мужчин не будет...
– А в каком будут?
– Не забывай, у меня есть квартира...
– Вот и вали туда со всеми своими манатками!
Вика ничего не сказала. Лишь улыбкой меня одарила. Так улыбается ласковая мать в ответ на бредни неразумного сына...
– Короче, мне уже пора! – поднимаясь со своего места, объявил я. – Вернусь, чтобы духу твоего не было!..
– Что ты хочешь на ужин?
– Ты что, не поняла меня?
– Поняла. Приготовлю форель... Иди на работу, дорогой. Я буду тебя ждать...
Я хотел еще раз послать ее далеко-далеко, но понял, что это бесполезно. То Вика убегала от меня полтора года, то теперь как банный лист к одному месту липнет... Ничего, засохнет – сама отвалится. А засохнет она очень быстро. Как только поймет, что она мне больше не нужна, так и засохнет...
Ночевать я остался в казино. Оккупировал один из трех номеров, так сказать, для особых случаев, пригласил к себе лучшую стриптизершу якобы на приватный танец. Секс с клиентами у нас не приветствовался, но если девушка сама захочет, то почему бы и нет. А Мила, судя по всему, была не прочь. Но вместо танца ей пришлось пить со мной водку. Она пила, чтобы составить мне компанию, а я пил, потому что хотел забыться. И забылся...
Утром я проснулся в одной с ней постели. Но чувства внутреннего отторжения не возникло. Да, я спал с девушкой легкого поведения. Но ведь Вика была ничуть не лучше ее. Она была самой настоящей проституткой, но ведь я каждый день спал с ней... Но с Викой я не хотел расставаться, а в этом случае облегченно вздохнул, когда Мила очистила номер.
Вечером я снова намылился в казино. Пашка отправлялся домой к своей Елене Прекрасной, а я как не пришей рукав собрался в ночной клуб.
– Зачем? – спросил он.
– Как зачем? – удивленно спросил я. – А контроль?
Казино, как известно, заведение специфическое – страсти там по ночам разгораются. А мы с Пашкой в это время уже дома, всем управляющий рулит. Как бы мимо не зарулил...
– Бажков хорошо справляется. Свирягин за ним смотрит...
Я был согласен с Пашкой. Работу ночного
– И я посмотрю...
– Что, с Викой поругался? – в упор спросил Пашка.
– Да нет...
– Чего нет, если да...
– Да так, немного...
– Вроде бы все хорошо было.
– Вроде бы...
– Может, я зря тогда подсуетился с ней? Может, зря свадьбу расстроил?
– Может, и зря...
Жил бы сейчас с Катей. Жил бы без особой любви, но без эксцессов. Ведь неплохо же с ней жилось. Никакой ревности, никаких нервотрепок. Ровно все и гладко. А тут такие перепады, что сердце из груди выскакивает...
– Она спрашивала о тебе... – Выдернул меня из размышлений Пашка.
– Кто, Катя? – Я сразу понял, о ком речь.
– Она, кто ж еще...
– Злится на меня...
– Ну, есть немного... Но я думаю, она бы тебя простила...
– Такое не прощается...
– Прощается и не такое, – не согласился со мной Пашка.
– К чему ты клонишь?
– В том-то и дело, что ни к чему не клоню... Вижу, что проблемы у тебя. Чувствую, что по моей вине... Может, тебе Катя нужна, не знаю. Но лезть я в это дело не буду. Поступай как знаешь. Лишь бы только не маялся ты... А ты маешься, места себе не находишь...
– Лишь бы на работе это не отражалось.
– А что работа? Бизнес – это не самое главное в жизни... Главное, семья... Ладно, не буду парить тебя. Тебе и без того несладко...
Он уехал домой, а я отправился в казино. Но на полпути изменил маршрут. На Катю меня вдруг пробило. Почему бы не возобновить наши с ней отношения. Тем более что в том был резон. Точно не помню, но, кажется, с Милой вчера ночью было просто здорово. А утром я был рад избавиться от нее. С Катей же было по-другому, к ней хотелось возвращаться. Не так сильно, как в случае с Викой, но все же... Но Вика неисправима, с ней сплошная головная боль. А Катя мне точно никогда не изменяла... Приеду к ней, вымолю прощение и увезу в свою квартиру, а Вику прогоню...
Зачем прогонять, подумал я. Может, она сама уже ушла... Может, ушла, но скорее всего нет. Она и ужин вчера приготовить собиралась. Жареная форель ее приготовления – это нечто. А какая волнующая обстановка вокруг всего этого... Сначала свои пальчики оближешь, а потом на ее переключишься. Она такая ласковая, такая страстная, а сколько в ней волшебного огня... Никакая Катя и близко с ней не стоит...
Неужели я смогу выгнать Вику?.. Да и нельзя ее выгонять. Она же в милицию заявит... Да, она может заявить, ума у нее хватит. Сколько раз я убеждался в том, что Вика не так проста, как это кажется. Сколько раз она меня подводила. Однажды к следователю Хазаровой заманила. Затем заявление в милицию на меня написала – правда, потом забрала. Но если она обвинит меня в убийстве, то забрать заявление она уже не сможет: не тот случай... Может, не стоит трепыхаться? Может, надо принять ее условия? Пусть живет со мной, пусть делает, что хочет... А Катя пусть живет своей жизнью. До ее дома оставалось не больше километра, когда я развернул машину в обратную сторону и взял курс на Кутузовский проспект...