Ночная катастрофа
Шрифт:
— Какие тут могут быть извинения? Я ценю проявленную вами заботу.
Сержант Робертс положил трубку и на тот случай, если я что-то пропустил, сказал:
— Все нормально. Завтра утром он играет в гольф.
— Отлично. Позвоните ему в шесть тридцать утра, скажите, что грабителя поймали и полиция округа с восходом солнца займется сбором улик.
Сержант Робертс сделал соответствующую пометку в своем блокноте и поинтересовался:
— Вы собираетесь утром пойти к ним домой и поговорить с миссис Уинслоу?
— Собираюсь.
— Скажите честно, это арест?
—
— Вы так к этому готовитесь, что складывается впечатление, будто за этим скрывается нечто большее…
Я наклонился к нему и произнес:
— Я сейчас вам кое-что скажу, но предупреждаю — данная информация не должна выйти за стены этой комнаты.
Сержант согласно кивнул, полагая, должно быть, что услышит сейчас что-нибудь порочащее миссис Уинслоу.
Я продолжил:
— Джилл Уинслоу может угрожать опасность из-за того, что она видела.
— Это правда?
— Правда. Так что сегодня ночью я буду ее охранять. Скажите вашим людям, чтобы не обращали внимания на серый «форд-таурус», стоящий на Квейл-Холлоу-лейн. У вас есть лишняя рация на случай, если вдруг мне понадобится помощь?
— Да, могу вам одолжить «уоки-токи».
— Отлично. Когда у вас заканчивается дежурство?
— В восемь. Сегодня я работаю с полуночи до восьми.
— Я с вами свяжусь — в том случае, если мистер Уинслоу по какой-то причине не поедет завтракать в свой клуб. Тогда вам самому придется как-нибудь выманить его из дома. Договорились?
— Ладно…
Я встал со стула и спросил:
— Как мне доехать до Квейл-Холлоу-роуд, двенадцать?
Сержант Робертс достал карту Олд-Бруквилла и, нанеся на нее цветным маркером несколько линий, показал, как добраться до места. Потом он выдал мне рацию и сказал:
— Частота уже установлена. Мой позывной — «Штаб-квартира», а ваш… гм… «Зеро». — Робертс улыбнулся.
— Понятно, — сказал я и добавил: — Если вас навестит кто-то еще из ФБР, сразу же дайте мне знать.
— Обязательно.
Мы пожали друг другу руки, и я сказал:
— Ваша помощь будет оценена по достоинству. Не сомневайтесь. Что же касается рации, то я верну ее позже.
Я вышел из полицейского участка Олд-Бруквилла с таким ощущением, что стоит захотеть, и мне вполне удастся уговорить сержанта Робертса арестовать Теда Нэша, если тот сюда заявится.
Ночь была прохладной и ясной, на небе виднелись только звезды — ни одного черного патрульного вертолета. По шоссе 25А проехали несколько редких автомобилей, и вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь кваканьем древесных лягушек.
Я уселся в «форд», вернулся на Седар-Свамп-роуд и, следуя инструкциям сержанта Робертса, покатил на север.
Если Розенталь еще не успел сообщить Теду Нэшу о том, что мне известно о существовании Джилл Уинслоу, и это именно та женщина, которая мне нужна, вскоре после того, как мистер Уинслоу выпьет свой утренний чай, я, возможно, получу ответы на вопросы, не дававшие мне покоя с тех пор, как Кейт в один прекрасный день рассказала мне кое-что интересное. После этого я был награжден поездкой в Йемен, воскрешением Теда Нэша и возможностью
Когда я в понедельник встречу Кейт в аэропорту — конечно, если меня до того времени снова не сошлют в Йемен, не посадят в тюрьму или просто не прикончат, — я обязательно скажу ей: «Добро пожаловать домой, дорогая. У меня для тебя две новости: хорошая и плохая. Хорошая заключается в том, что я нашел леди с пляжа и ее видеопленку, а плохая — что Тед Нэш жив и моя хорошая новость его нисколько не радует».
Глава 44
Я миновал ржавые железные ворота Банфи-Винтнерс, а потом, выполняя указания сержанта Робертса, свернул на Чикен-Валли-роуд. Дорога была темной, и я включил фары, опасаясь, как бы мне под колеса не попали куры. [1] Через несколько минут я обнаружил указатель с надписью: «Квейл-Холлоу-роуд». Это было то место, которое я искал. Я свернул направо и поехал по этой еще более темной и узкой дороге.
1
Чикен-Валли (Chicken Valley) в пер. с англ. — Куриная долина. — Примеч. пер.
Даже при свете фар я едва различал дома, не говоря уже об их нумерации, но, по счастью, на обочине перед ними стояли почтовые ящики, и на одном я увидел номер двенадцать. Я загнал «форд» в ближайший тупик, выключил двигатель и фары и вышел из машины.
Подъездная гравийная дорожка вела к большому дому в георгианском стиле, возведенному из красного кирпича на возвышенном месте. В одном из верхних окон горел свет, но пока я стоял, оглядываясь и осваиваясь с обстановкой, свет погас.
Я снова сел в машину, включил подсветку приборной панели и повернул ручку радиоприемника. Часы показывали семнадцать минут третьего, и я поудобнее устроился в кресле, готовясь провести долгую бессонную ночь в не слишком комфортных условиях.
В радиоприемнике снова послышался голос уже знакомого мне чокнутого диджея, который называл себя Джеком Оборотнем и постоянно подвывал, напомнив мне о Джеке Кениге.
Между тем ведущий начал принимать заказы от радиослушателей, большинство из которых, как мне показалось, были пациентами психиатрических клиник.
Один из слушателей крикнул:
— Эй, Оборотень, слышишь меня? Это Дейв из Гарден-сити!
Вервольф заорал в ответ:
— Привет, Дейв. Что я могу сделать для тебя, дружище?
Дейв опять крикнул:
— Хочу послушать: «Все, что мне надо, — это ты» в исполнении группы «Ю ту». И посвятить эту песню своей жене Лиз, с которой мы поцапались.
— Ты, Дейв, получишь что хотел. Лиз, ты сейчас слушаешь радио? Эта песня — подарок тебе от мужа!
Через полминуты группа «Ю ту» грянула «Все, что мне надо, — это ты».
Я хотел было переключиться на другую радиостанцию, но потом понял, что Джек Оборотень — как раз тот парень, который мне сегодня нужен.