Ночная катастрофа
Шрифт:
В ответ мистер Розенталь снова кивнул.
— Признаться, в последние дни я и сам не раз вспоминал об этой катастрофе.
— Не удивлен. — Краем глаза я оглядел владения Розенталя. Справа от входа на стене висел диплом Корнеллского университета в серебряной рамке. Там же помещались другие дипломы и почетные грамоты, полученные за всевозможные достижения в гостиничном бизнесе. Из огромного окна открывался вид на залив и новый корпус — двухэтажное здание, здорово смахивающее на мотель. Справа от него я заметил парковочную площадку. В это время дня, когда большинство гостей находились
Осмотрев кабинет, я вновь обратился к его владельцу:
— Так вот чтобы пресечь разного рода кривотолки и нежелательные слухи, и понадобилось дополнительное расследование, которое я сейчас провожу. — Если честно, то, что я говорил, самому мне казалось абсолютным бредом, но мистер Розенталь в ответ на мои слова продолжал согласно кивать. — Полагаю, вы помните, что пять лет назад, семнадцатого июля 1996 года, то есть в день катастрофы, у вас в гостинице останавливались два потенциальных свидетеля.
— Как я мог об этом забыть? Скажите, вы нашли эту пару?
— Нет, сэр, не нашли.
— В ответ на это могу лишь сказать, что они здесь больше не появлялись. По крайней мере лично я их не видел, поскольку в противном случае сразу же позвонил бы вам.
— Не сомневаюсь. Надеюсь, у вас есть соответствующие контактные телефоны и имена агентов?
— Нет… но как позвонить в ФБР, я знаю.
— Очень хорошо. — Помолчав, я добавил: — Прежде чем приступить к выполнению задания, я прочитал рапорты агентов, которые в свое время работали с этим делом, и у меня возникло несколько вопросов, на которые я хотел бы попросить вас ответить.
— Не имею возражений.
Пока что мистер Розенталь казался мне весьма покладистым парнем, полным желания сотрудничать с властями — пусть даже и в моем лице.
— Скажите, тот служащий, который регистрировал упомянутого потенциального свидетеля, все еще работает у вас?
— Нет. Он уволился вскоре после катастрофы.
— Ясно. Как его звали?
— Кристофер Брок.
— Вы не знаете, где его можно найти?
— Нет. Но я могу предложить вам посмотреть его личное дело.
— Это очень бы мне помогло, — сказал я. — Кроме того, была еще горничная, латиноамериканка по происхождению, Люсита Гонсалес Перес, которая видела потенциального свидетеля и его даму в тот момент, когда они выходили из номера двести три. Эта горничная работает сейчас в отеле?
— Не думаю. По крайней мере я не видел ее с того самого лета. Но я могу проверить.
— А на нее у вас заведено личное дело?
Похоже, этот вопрос застал мистера Розенталя врасплох, и он несколько смутился. Тем не менее его ответ последовал незамедлительно.
— Мы храним копии грин-карт сотрудников, не состоящих в постоянном штате. Надеюсь, вы понимаете, что мы принимаем на работу иностранцев только в том случае, если у них есть на это разрешение?
— О, несомненно. Но меня не интересует, какой статус имела эта женщина. Главное, что она является свидетельницей, с которой я бы хотел побеседовать.
— Я выясню, что есть на нее в нашем архиве.
— Прекрасно. Меня интересует еще одна горничная — та самая, которая на следующий день убиралась в номере двести три и сообщила о том, что гость
— Нет. С того злополучного лета я ее больше не видел.
В этих однообразных ответах прослеживалась уже некоторая система.
— Но вы-то наверняка ее помните? — спросил я.
— Помню.
— У вас в архиве есть ее анкета?
— Уверен, что есть. Эта девочка была студенткой колледжа. И каждое лето приезжала к нам, чтобы подработать. Работала она хорошо, но иногда была не прочь расслабиться. — Мистер Розенталь улыбнулся и добавил: — Если мне не изменяет память, в то лето она писала дипломную работу.
— Как ее звали?
— Роксанна Скарангелло.
— Она местная?
— Нет. По-моему, она родом из Филадельфии и училась в университете штата Пенсильвания. Впрочем, все эти сведения есть в ее заявлении о приеме на работу.
— Вы что же — и заявления о приеме на работу храните?
— А как же? Налоговая инспекция-то не дремлет. К тому же мы всегда берем на заметку хороших работников. Бывает, даже звоним им в мае — спрашиваем, не изменились ли у них планы. Нормальную прислугу в разгар лета в этих краях не сыщешь.
— Понятно… — Студентка колледжа Роксанна, а также служащий отеля Кристофер и горничная Люсита не были теми свидетелями, которых я искал. Поэтому возникал резонный вопрос: какого черта я здесь делаю? Ответ напрашивался сам собой: надо же с чего-то начинать поиски. Нужно исследовать местность, расспросить людей, которые по большей части ничего не знают, раз по двадцать подергать за ниточки, которые никуда не ведут, походить по ложному следу — и так далее. Только когда станешь настоящим экспертом по части всех этих тупиков и закоулков, можно будет сказать, что сделан первый шаг к выходу из лабиринта.
Я спросил:
— Вы помните имена федеральных агентов, которые расспрашивали вас о постояльцах номера двести три?
— Нет. Они не слишком отчетливо представились. Или я просто забыл? Не знаю уже. Помню только, что один парень приехал раньше всех — утром в пятницу, на следующий день после катастрофы. Он поинтересовался, не заявил ли кто-нибудь из обслуживающего персонала о пропаже из номера покрывала. Вызвали старшую экономку, и она сказала, что да, из номера двести три и впрямь исчезло покрывало. Тогда этот парень пришел ко мне и попросил у меня разрешения побеседовать с обслуживающим персоналом. Я сказал: «Да на здоровье, но из-за чего весь этот переполох?» Он ответил, что подробности сообщит позже. Затем приехали еще три агента, и один из них сообщил, что все это связано с катастрофой. У него и покрывало это с собой было — в пластиковом мешке с надписью: «Вещественное доказательство». Он показал это покрывало мне, кастелянше и нескольким горничным, и все мы сказали, что это, вполне возможно, то самое покрывало, которое пропало из номера двести три. Тогда этим парням захотелось заглянуть в регистрационный журнал и компьютерную базу, после чего они выразили желание переговорить с администратором, дежурившим в день катастрофы. — Мистер Розенталь потер руки и добавил: — Но зачем, собственно, я это вам говорю? Вы и так все знаете.