Ночная Мышь, или Первый полет
Шрифт:
Против этого возразить было нечего.
— Вот только где она теперь может быть?.. — пригорюнилась Мышь, — Пасётся ли она по ночам? Или спит?..
— Или плачет… — предположил Птенец.
— Точно! — с уважением глянула на него подружка, — и как это я сразу не догадалась… Ну конечно же, она плачет! Оплакивает дерево пророчицы, как и грозилась. Лети вперёд! — велела она Птаху. — А я тихонечко подкрадусь…
Предосторожности оказались излишни. Под Людмилиным деревом романтической коровы не оказалось. Зато там тихонько плескался маленький пруд
— Ого! — присвистнула Ночная Мышь, осторожно пробуя воду лапкой. — А ещё говорят, что Икка лентяйка… Гляди, скоро здесь можно будет купаться. Это лучше, чем плескаться в ручье, там вода холодная, щекотно и лягушки дразнятся…
— Купаться в воде? — удивился Птах, — ты шутишь? Вообще-то, купаются в песке…
— В песке? — в свою очередь изумилась непоседа из домика с круглыми окнами, — ну не знаю… Можно, конечно, и в песке… Но настоящие пираты и искатели приключений купаются в воде, это я тебе точно говорю, — уверенно закончила она.
— Вполне возможно, — не стал спорить птенец, — но это наверняка потому, что у них нет подходящего песка. Я как-то раз приземлился в лужу… Ничего хорошего… В песке купаться гораздо приятней!
— Конечно-конечно, — задумчиво согласилась с ним подружка, — но где же Икка?..
Словно в ответ на её вопрос слева донёсся звон колокольчика.
— Ага! Всё-таки она тут была! — обрадовалась маленькая сыщица, — видишь, и трава примята… Наплакалась и побежала пастись. После того, как вдоволь наплачешься, всегда есть хочется, — со знанием дела пояснила Мышь. — Вперёд! За ней! — и друзья поспешили на звон колокольчика.
Смирившись с тем, что домой он сегодня ночью не попадёт, Птах перестал жаловаться на жизнь. Ему, пожалуй, начинало нравиться это приключение. Сперва, промочив крылья, он ещё вздыхал о своём тёплом (и таком сухом!) гнезде, но Мышь не обращала на его вздохи никакого внимания, и вскоре Птах замолчал.
— Ну почему?.. — шепчет корова, спеша через тёмный лес. Две потешные маленькие тени крадутся за ней по пятам, но что ей до теней?
— Ну почему?… — спрашивает она у деревьев, прямых и торжественных, словно ночная стража луны, глянувшей из облаков, — ведь он же никогда, никому…
Точно в забытьи повторяет она жестокие бессмысленные слова:
— Бесполезный Берёзовый Слон… Как доказала наука… Жирная безмозглая скотина, стоящая на пути прогресса… Ах!
Звёзды висят на рогах у коровы точно диковинные подвески, и луна качается между рогами…
— Но если он бесполезен, то кто же тогда полезен?! — спрашивает она у троп-полуночниц и бродячих ночных трав, — если он бесполезен — всё бесполезно! А ведь он никогда, никому… — повторяет она снова и снова. — Ведь он… им… подарки приносил…
— А как, скажите, я могу стоять на пути у прогресса?.. —
Отцветающая черёмуха сыплется на корову печальным белым дождём.
«А что, если он теперь обидится и не придёт?!» — думает Икка, глядя, как кружатся в воздухе невесомые лепестки.
— Нет! Всё, что угодно, только не это!
Романтическая корова бежит к берёзовой роще по траве, мокрой от слёз и росы.
— Послушай… — шепчет она, вторя зелёному шуму листвы, — я знаю… они не хотели… Ну, пожалуйста… только не обижайся… Это я одна во всём виновата. Я сама…
Луна заливает рощу сияющим белым светом и даже колокольчик на корове начинает отливать серебром.
— А они… они просто не понимают… — бормочет корова. — Ты не полезный… Ты — необходимый… — и в шуме ветвей и медовом запахе почек угадывает, что прощена.
— Ты вернёшься и всё будет хорошо… — лепечет она, опускаясь на землю и закрывая глаза. Корова устала. Она спит. Ей снится поляна, золотистая от одуванчиков, и звук далёкой свирели, похожий на детскую сказку.
Глава 23,
в которой благополучно, хотя и несколько неожиданно, завершается Великий Ночной Поход
— Кажется, она спит, — шёпотом заметил Птах, глядя на привольно раскинувшуюся под берёзами Икку.
— Это хорошо, а то я совсем убегалась, — выдохнула Мышь, — уж-жасно неудобно, когда крылья постоянно путаются в ногах, — пожаловалась она.
— Так, значит, мы ещё не домой?.. — уныло поинтересовался приободрившийся было Птах.
— Что ты, что ты, какое домой! — с неподдельным удивлением замахала крыльями маленькая сыщица. — Самое интересное только начинается.
В лунном свете Икка была чудо как хороша. Не было в этот миг коровы на земле красивее её.
— И почему они все так не любят Икку? — тихонько вздохнула Мышь, — она такая хорошая… Особенно, когда спит…
— Я думаю, потому что она не такая, как все, — авторитетно ответил птенец, ему тоже нравилась спящая корова, но от мысли о том, что придётся до утра сидеть в тёмной и мокрой засаде, начинали зябнуть крылья. — Вела бы она себя, как все нормальные звери, её бы никто не трогал.
— Все нормальные и ненормальные в Нечаянном Лесу как только себя ни ведут, — возразила маленькая мыслительница, — что же делать «нормальной» Икке? Порхать с цветочка на цветочек, как нормальная бабочка?.. Или рыть подземные ходы, как нормальный крот?..