Ночная Охотница
Шрифт:
– Какой бы из меня был друг, если я поступил бы иначе?
– Он убил мою мать.
– И его смерть не вернет ее тебе.
За шесть сот лет он стал мудрее. И в нем говорил опыт.
– Это принесет мне удовлетворение.
– Не принесет.
И его шестисот летний опыт подтверждение этому.
– Ты хочешь сказать, что если бы у тебя появился шанс отомстить за смерть своей жены, ты бы им не воспользовался?
Кровь застыла в жилах Бишопа. Как смеет эта женщина говорить о его жене.
– Она убита людьми подобными
Ее лицо стало еще более жестким.
– Это ты так говоришь. Есть те, кто обвиняет тебя в ее смерти.
Это был удар ниже пояса, нарочно чтобы разозлить его. Это не сработало.
Было множество других способов, чтобы насолить ему, но она была слишком раздражена, чтобы осознать их.
– Я и не отрицаю этого. Ее отношения со мной послужили причиной ее убийства. Я предлагал ей бессмертие, но она отказалась принять его. Она была католичкой.
Зачем он ей рассказывал все это?
– Она считала, что будет за это проклята.
– Ты, в самом деле, полагаешь, что я проклят?
– Это бы нисколько не удивило его.
Все так считали - даже церковь в чьи руки они себя предали. Бишоп не верил этому, ни секунды.
– Я уверена в этом.
– А как насчет тебя, своеобразного гибрида? Он произнес это с такой неприязнью, на которую только был способен.
– Не возможно относиться к обоим мирам после смерти. Ты отправишься в ад или на небеса?
– Я надеюсь, что на небеса.
– Убивая невинных людей? Смею тебе заметить.
– Ничего невинного не было в тех, кого я убила - да и людьми они не были.
– Ты не являешься стопроцентным человеком, это же не повод тебя убивать.
Она ничего не ответила, но он ощущал ее враждебность и ее растерянность. Не так уж и легко иметь две природы. Он не собирался ее жалеть - она окружила его серебром и обожгла святой водой - но она никогда не станет своей среди людей, и она превратилась в изгоя в теневом мире.
Она снова подтолкнула к нему тарелку.
– Иван сказал, что ты нуждаешься в еде.
Бишоп уставился на тарелку. На ней лежало тушеное мясо.
– Это не тот сорт еды, в котором я нуждаюсь.
Нет, это замечательно выглядит и пахнет аппетитно, но это не утолит мой голод.
Она выглядела испуганной.
– Я не стану приносить тебе крови.
Он чуть не захихикал, глядя на нее.
– Тогда у нас проблемы.
– Ты мне угрожаешь?
Он взглянул в ее лицо, и не обнаружил в нем притворства или обмана.
– Ты действительно не в курсе?
– Не в курсе чего?
– Мой Бог, Сколько вампиров ты уничтожила?
– Чего еще ей было неизвестно, и как он мог использовать это в своих интересах?
Она пожала плечами.
– Около сотни.
Боже милостивый.
– И ты никогда никого не пленила, подобно мне?
Она колебалась. Затем ответила: - Нет.
– Ты никогда не испытываешь жажду крови?
Ее
– Конечно, нет.
Она лгала, он отчетливо видел это в ее глазах, но сейчас это не имело большого значения.
– Значит, ты понятия не имеешь, что происходит с заморенным голодом вампиром?
– Я думаю, он становится слабее.
Ее дерзость в конечном итоге могла ей стоить жизни.
– Неопытные, возможно.
Но я не молод, маленькая полукровка, и мне симпатичны вампиры, рожденные от укуса.
– То есть?
– Голодание не ослабляет меня - оно превращает меня в животное. Через несколько дней я стану куда сильнее обычного вампира. Но у меня будет утрачен контроль. Я буду руководствоваться исключительно голодом, и я буду стремиться удовлетворить его всеми доступными средствами. Когда это произойдет, меня не остановят ваши цепи и кресты.
Она нахмурилась, глядя на него.
– Ты лжешь. Ты нарочно пугаешь меня, чтобы тебя отпустили.
– Не будь глупой!
– Он попытался встать, и крест обжег его грудь. Он опустился на топчан, подпаленный, но не раненный. Он убил бы ее, если бы смог, но он не желал смерти невинным людям.
– Меня не так легко запугать, к тому же я сомневаюсь, что ты сказал бы мне правду.
Она кивнула в сторону тушеного мяса.
– Эта вся еда, которую ты получишь от меня, монстр.
Она и понятия не имела, в какого монстра он мог превратиться. Она будет морить его голодом, наивно полагая, что он станет покорным ее воли. Она собиралась на днях расстаться с жизнью.
Она оставила его, голод давал о себе знать, тихо посасывая внутри.
В конце концов, он взял тушеное мясо и пиво. Ему даже удалось опуститься на пол, чтобы поесть. Затем он снова откинулся назад, и стал размышлять о своем спасении.
И он надеялся, что ему удастся сбежать прежде, чем он потеряет контроль, ближайшая деревня находилась достаточно далеко, но это было маловероятно.
Это не всегда удобно, когда тебя бояться.
***
Ирина Каменесцу жила в соседнем городе Фагарос, названным в честь гор, у подножия которых он находился. Ей нравилось жить в деревне с Марикой и остальными, но Марике не нравилась идея, что ее бабушка подвергалась подобному риску. Потому, что ее враг мог использовать ее бунику против нее, и Марика скорее бы согласилась отправиться в ад, чем подвергнуть ее подобной опасности.
Жизненные перипетии нашли свое отражение на лице Ирины. Прошедшие двадцать лет являлись относительно спокойными, и страна процветала, чего не скажешь о предыдущих годах, отмеченных волнениями и реформами. Марика отчасти помнила эти волнения. Ее бабушка их пережила. Бабушка потеряла сына, сражавшегося на стороне русских против Османской империи в 77, спустя три года во время родов умерла ее единственная дочь, за год до того, как она потеряла мужа, умершего от болезни.