Ночная помощница
Шрифт:
А вот дальше графиню ждал сюрприз. Остальные украшения, принесенные ювелиру, оказались стекляшками. Подделками, которые абсолютно ничего не стоили.
Глава 23.
Арис
Очнулась я с гудящей головой, не понимая, что произошло. Последние воспоминания оборвались на том, что пространство ворвалась мощная сила, которая оглушила и не дала мне добраться до воющей шавки. В груди вместе с головной болью клокотали ненависть и злость. Я старалась, я честно старалась быть хорошей, и никому не вредить! Но это уже было за
Вспышка боли пробила висок и заставила успокоиться. Я несколько раз вдохнула и только сейчас поняла, что лежу не на полу в ванной, а на чем-то мягком. Сердце замерло. Я боялась открыть глаза и обнаружить себя в волчьем особняке. Если я ошиблась, и меня оглушила не чья-то сила, а шаман, то дела плохи. Очень плохи. Прислушалась к себе и понадеялась, что чистый разум говорит о том, что волчьего влияния на мне нет.
Я открыла глаза и несколько минут моргала, пытаясь понять, где нахожусь. Но к оборотням этот дом точно отношения не имел. Комната была обставлена антикварной мебелью. Волки любили мебель из натуральных материалов, но антиквариат считали ненужным старьем.
Я плохо разбиралась в антиквариате и редко имела с ним дело, но даже моих скромных знаний хватило для того, чтобы понять, что вещи хоть и были подобраны со вкусом и выдержаны в одном стиле, но создавались в разные эпохи. Самым старым, кажется, было бюро на высоких ножках, покрытое красным восточным лаком. Готова была спорить, что оно до сих пор используется по назначению и хранит в своих недрах какие-нибудь письма, дневники или важные бумаги. Ну, или книги, на худой конец.
Может даже хозяин комнаты иногда что-то пишет на узкой откидной столешнице. Впрочем, вряд ли. Для работы в спальне стоял дубовый стол. Полноценным рабочим местом его тоже сложно было назвать, не хватало ящиков, письменных принадлежностей, бумаг. Кроме плоского ноутбука и тонкого планера на нем ничего не было. Кресло тоже не казалось удобным для долгой работы.
Я села, потерла глаза, поняла, что как была голая в ванной, так меня сюда и принесли. Из знакомых вещей был только вязаный плед. Кто-то его аккуратно сложил и положил на кресло.
– Ну, хоть не голой уносили. — Пробубнила себе под нос, повернула голову к окну и почувствовала, как наливаются румянцем щеки.
Со стены на меня смотрел Руфус Баратор. Барон был изображен на картине, внимательно наблюдал за мной, и, кажется, увиденным был недоволен.
– Ясно. — Вздохнула я. — Это мало что объясняет, но утешает. Я точно не в стае.
Голова гудела, нужно было что-то делать, но что, я не понимала. Медленно, стараясь не делать резких движений, слезла с кровати, и подошла к креслу. Рыться по чужим шкафам показалось неприличным. Да и шкафов тут не было. Только высокий комод и ростовое зеркало. Удивительно, что была кровать. Хотя эта спальня могла предназначаться для гостей. Тогда это многое бы объяснило. Вампиры же не спят. Не считая летаргии. Или я о них что-то не знаю?
Рассуждать на тему вампирского сна не было сил. Обернула вокруг груди плед, чтобы не оказаться совсем голой, если шеф вдруг нагрянет с визитом, и подошла к зеркалу. То, что увидела, мне не понравилось. Шаман
– Псина даже знаки ровные поставить не смогла. — Проворчала я, словно старая бабка и почувствовала теплую пульсацию в груди.
Глаза в зеркале загорелись холодным, даже ледяным светом. Этой ночью кто-то заботливо снял с меня влияние оборотней. На теле, кроме внешних рисунков, напоминающих плохие татуировки, следов не осталось. Все знаки были пусты и силы не имели.
Я представила, как холодное пламя проходит по коже, очищая ее от скверны. Символы растворялись в ледяном пламени, не оставляя на коже ни следа. Единственную метку, которую я оставила, был шрам на груди. Именно с этого места когда-то шла нить парности с Тамером. Теперь здесь осталась метка неудачного приворота. Носить на теле ненужные шрамы мне не хотелось. Это уродство я оставила только для того, чтобы доказать факт нападения, если придется доказывать это альфе или суду «Трех Оракулов».
Как мстить оборотням, я еще не придумала. Но уже точно знала, что на работу ближайшей ночью не попаду.
– Доброе утро!
Двери в спальню резко открылись, и в комнату вошел высокий худой вампир с подносом в руках и енотом на плече. Что меня в этой картине удивило больше, я даже сказать не могу.
– Доброе.
– Вижу, вы с этими мелкими неприятностями справились без меня.
Вампир бегло осмотрел мое лицо. Значит, он с меня снимал «дым шаманов».
– Мое имя Георгий. — Представился вампир. — Ваше имя мы знаем, а это, Руфус-младший. — Он показал пальцем на енота.
– Ясно. А Руфус-старший где? — Показала взглядом на портрет хозяина дома.
– Барону пришлось вернуться в офис. В его кабинете нашли прослушивающее устройство. Этот пикантный вопрос нужно уладить.
Я кивнула. Это и правда, был важный повод, чтобы вернуться в офис. Надеюсь, что эта прослушка была связана со страбисом и скандалом вокруг него, а не с чем-нибудь другим.
Вампир поставил поднос с кофейником на низкий столик, стоящий между кресел, потом подошел ко мне, подцепил двумя пальцами мой подбородок и внимательно осмотрел лицо. Это вторжение в личное пространство я восприняла спокойно. Вампир почему-то воспринимался кем-то вроде врача.
– Ваша мать вас хорошо обучила. — Он заставил повернуть меня голову вправо, убрал наверх волосы и посмотрел в зону за ухом, потом перешел на затылок. — Хотя ведьмы ковена Эдельви всегда были хорошо обучены. Даже жаль, что вас всего двое осталось.
Упоминание о маме задело. Я хоть и умела жить самостоятельно, но ее мне иногда не хватало. Вот только ведьмы теряли матерей довольно рано. Чтобы сохранить родовую нить в случае, если кто-то решит напасть, мы покидали родной дом в день совершеннолетия, и больше никогда не видели матерей. А отцов не знали вообще. Потому что родить одаренную девочку ведьма могла только от оборотня или вампира, с которым не была связана парностью. И о беременностях таким отцам сообщать было не принято. Чем меньше знают, тем безопасней живется ведьме.