Ночная попутчица

Жадько Григорий Григорьевич

– Прошу вас, выйдете! Помогите, пожалуйста! Она умирает! – просил я, и не узнавал собственного голоса, такой он был противный и жалобный.

Но никто не выходил. Я опять продолжил, тарабанить уже сильней.

Наконец, спустя какое-то время, зажглись окна, скрипнула дверь, в доме. Послышались шаги, скрип крыльца. Это вышли две

женщины в ночных рубашках и легких накидках на плечах. У одной я заметил в руках длинную деревянную скалку, которой обычно катают пельмени в больших семьях. Они осторожно и подозрительно подошли, и некоторое время стояли, молча, глядя на лежащую девушку.

– Ей надо помочь! – не столько сказал, как простонал я, опускаясь на корточки рядом с ней.

– Она жива? – спросила одна, что была коротконогая и в мужских сандалиях.

– Что с ней? – спросила другая.

– Не знаю, – с трудом выдавил я в ответ.

– Как это ты не знаешь?! – спросила первая и нагнулась к девушке ближе, стараясь послушать ухом.

– Не верю я ему, ни одному слову! – процедила та, что была со скалкой.

Я решил подняться и чуть отступил.

– Вызовите скорую! – попросил я, стараясь держаться уверенней и в тревоге кося глазом на маячившее сбоку деревянное оружие неуравновешенной женщины.

– Вызовем, вызовем, – проговорила с нотками угрозы, та, что стояла со скалкой, – ну что живая? – обратилась она к нагнувшейся женщине.

– Вроде бы да! Дышит, но слабо! Надо идти к Митрофанычу – у него телефон.

– Ну, иди, буди, а я за этим фраером "пестрожопым" пригляжу.

Такое обращение в мой адрес, мне совсем не понравилось. Но сейчас от меня ничего не зависело. Выбора не было. Спустя минут пять, во дворе собралось человек шесть-семь полусонных, наспех одетых людей. Все спрашивали: «Что с ней?!», и не получив ответа, шушукались, отойдя от меня шагов на десять.

Надо было ждать «скорую», а обстановка неожиданно начала накаляться. Пришло

еще двое мужиков и с ними очевидно владелец телефона – Митрофаныч, высокий жилистый старик с окладистой бородой. Заслушав импровизированное вече, он отделился от собравшихся и раскачиваясь, на плохо гнущихся ногах, направился ко мне. За ним, как по команде, гуськом, потянулись остальные жители дома.

– Кхе! Кхе! … прокашлялся он, внимательно рассматривая меня. – Ишь ты! Эт ты ее притащил? – спросил он, хотя вопрос был лишним.

– Я, кто же еще! – недовольно сказал я.

– Хоть не бросил, – неопределенно покачал он головой. – Кто она тебе?

– Никто! – после паузы, выдавил я из себя, хотя это было не совсем правдой. – Я ее не знаю.

Сказав это я почувствовал себя не своей тарелке. Мне стало стыдно за свои слова. Вроде как это было предательство с моей стороны. Двадцать минут назад я думал совсем по другому.

– То есть ты даже имя у нее не спросил? – с нескрываемым сарказмом продолжил он и опять покачал головой.

– Не спросил, – сквозь зубы бросил я, с неприязнью глядя на дотошного старика.

– Вот молодежь пошла! – он обернулся к подходящим и обступавшим меня со всех сторон, жителям дома. – Это же надо до такого докатиться!

– Ну, а если спросил имя, это что-то бы изменило? – вяло отбивался я от него.

– Так ты расскажи правду, что ты с ней сделал? – подходя ближе сказал Митрофаныч переходя на шепот.

– Да абсолютно ничего не делал, не прикасался даже! – горячась промолвил я. – Правда!

– А где-то же ты ее встретил? – лукаво и вполголоса продолжил он. – Не с неба же она свалилась?

Старик был не простого десятка. Сам себе на уме. И разговаривать с ним у меня не было никакого желания, но очевидно, он был посланником от людей и игнорировать его вопросы было вряд ли разумно.

Конец ознакомительного фрагмента.