Ночная школа
Шрифт:
«Двести девяносто шесть, двести девяносто се…»
— Зачем ты это делаешь?
Голос, произнесший эти слова, прозвучал, казалось, из ниоткуда, поскольку вокруг было пустынно, как в большом зале академии. От удивления и неожиданности она сбилась с ритма, споткнулась и наверняка упала бы, если бы не ухватилась вовремя за толстую ветку росшего на обочине дерева.
В густой тени орешника на краю тропы стоял Картер. Элли, чтобы скрыть смущение, а заодно восстановить дыхание, низко наклонилась и оперлась ладонями о колени.
Потом, разогнувшись и
— Что я слышу, Картер? Ты изволишь разговаривать со мной? Польщена.
После столкновения в библиотеке Картер старательно избегал ее, и она, признаться, была этому только рада.
Но сейчас Картер вел себя так, как если бы Элли ничего ему не говорила.
— Я имею виду, что ты постоянно что-то считаешь. Неоднократно слышал, как ты делала это раньше. Зачем это тебе?
— Не твое дело, наблюдательный мальчик. Сказал, что хотел? А теперь проваливай.
Элли снова затрусила по тропе, с каждым шагом наращивая темп, но Картер с легкостью догнал ее и побежал рядом.
— Я всего-навсего задал тебе вопрос. И далеко не самый сложный.
Элли раздраженно фыркнула и полетела по тропе, как стрела, подгоняемая кипевшим в ней гневом. Но несмотря на все ее усилия, Картер не отставал и продолжал бежать рядом с ней. Тогда Элли заговорила с ним короткими, как выдохи, отрывистыми фразами.
— Нельзя. Игнорировать человека. Неделями. А потом. Задавать вопросы. На личную тему. Понял, задница?
— Характер такой.
— А хоть какой.
После этого установилась тишина, поскольку Элли мысленно дала себе слово хранить молчание.
— Элли, не доверяй Сильвиану.
— Не желаю с тобой разговаривать.
— Не могу углубляться в этот вопрос. Просто поверь мне на слово: он не тот, за кого ты его принимаешь.
Элли сбавила ритм бега и пристально посмотрела на Картера.
— Не понимаю, что ты хочешь этим сказать…
Картер начал было что-то объяснять, но замолчал. Элли же, покачав головой, снова увеличила скорость и сделала новую попытку оторваться от Картера. И ей это удалось. Прошла минута, другая — и она уже больше не слышала его шагов у себя за спиной.
Когда перед взглядом Элли возник летний домик, она, хотя и не остыла еще от гнева, не смогла сдержать восторженного восклицания. В тот вечер в темноте и под струями проливного дождя она не имела возможности рассмотреть как следует эту постройку и теперь, наконец, получила такой шанс. Летний домик был по-сказочному красив с его высокой островерхой крышей, выложенной цветной плиткой в мавританском стиле, образовывавшей изысканный прихотливый узор.
Эту необыкновенную крышу поддерживали шесть стройных резных колонн. Когда Элли поднялась по лестнице и оказалась внутри постройки, более всего напоминавшей восточную беседку, ее поразила тенистая прохлада, легкий ветерок и балюстрада со скамьями и резными перильцами. Усевшись на прохладную каменную скамейку, Элли внимательно изучила окрестности, но Картера уже нигде не было видно.
Какого черта он завел
«Он казался очень обеспокоенным».
Элли принялась перебирать в памяти различные ситуации, которые могли бы дать ей повод усомниться в Сильвиане, но ничего подобного не припомнила. Он всегда приходил к ней на выручку в тот момент, когда она оказывалась в беде или испытывала какие-либо трудности. Это не говоря уже о том, что он постоянно защищал ее от нападок Желязны.
Да, если верить сплетням, он весьма богат и обладает чуть ли не врожденным даром выходить сухим из воды в любой ситуации, но что, собственно, в этом плохого? Ведь кем-кем, а снобом он уж точно не был. Зато казался добрым и отзывчивым. Картер же с его трудным непредсказуемым характером бывал резок и груб, любил осуждать людей, а временами даже внушал страх.
Так что вопрос, кому из этих двоих можно довериться, перед Элли не стоял.
«Но какого черта Картер достает меня своими предупреждениями? Зачем ему это? Непонятно…»
Когда в тот вечер Элли спустилась в столовую, сидевшие на своих привычных местах Джу, Лайза и Рут, понизив голос, оживленно обсуждали какую-то проблему.
— Ты должна это сделать, Лайза, — сказала Джу. — Такова традиция.
— Я, например, сделаю, а ведь ты знаешь, насколько я ненавижу такого рода забавы, — добавила Рут.
Озадаченная и смущенная, Лайза погрузилась в размышления. Потом сказала:
— Не знаю, что и ответить. Как-то все это странно.
— Что странно? — спросила, включаясь в разговор, Элли. — Интересно, какое основное блюдо нам сегодня подадут? Лично я не отказалась бы от лазаньи…
— Летнее окунание! — воскликнула Джу с блеском в глазах и энтузиазмом в голосе. — Это происходит в полночь перед летним балом, но Лайза, кажется, против этой традиции. Но ей придется-таки приобщиться к ней… Ой, Элли, а я полагала, что ты до самого бала будешь есть только салат…
— Вот черт! — воскликнула Элли. — Совсем об этом забыла… Кстати, а что такое «летнее окунание»?
С этими словами она налила себе стакан воды из стоявшего рядом графина.
— Ну надо же! Совершенно вылетело из головы, что ты ничего не знаешь об этом. — Джу на время оставила Лайзу в покое и повернулась к Элли: — Дело в том, что в академии существует одна неписаная традиция. В полночь накануне бала все ученики шестого класса собираются у местного пруда, чтобы всем вместе искупаться в нем.
Озадаченная, Элли посмотрела на Лайзу:
— Подумаешь, большое дело… Ты что — плавать не умеешь?
Подняв голову, Лайза одарила Джу осуждающим взглядом:
— Речь идет не об одном только купании. Ты ей всю правду расскажи.
Джу закатила к потолку глаза:
— Ну и расскажу… Что тут такого? Суть традиции заключается в том, что все купаются голые. Надеюсь, Элли, ты не ханжа и не страдаешь излишней застенчивостью? Ведь обычно все веселятся от души…
Услышав это, Элли едва не захлебнулась водой: