Ночная смена
Шрифт:
Вылезаем на улицу. Действительно Саша подловил и этого мужик как до этого нас.
Мужик стоит с поднятыми руками и продолжает ругаться. Узнает меня и спрашивает:
— Руки-то опустить можно?
— Конечно. Чего так материтесь?
— Вы разделочный пункт в парке видели?
— Видели. Сейчас снимать будем.
— Так чего спрашиваете?
— Получается так, что зря спрашиваем.
— Миша где?
— Перевязан, обезболен — сейчас его уже оперируют. Судя по расходу времени.
— В
— Там.
— Какие перспективы?
— Для Миши — хорошие. Для Вашего соседа — плохие.
— А для твоего брата?
— Думаю, что тоже хорошие.
— Здесь еще долго собираетесь сидеть?
— Нет. Скоро поедем.
— Не забыли, что еще женщин в Стрельне забрать надо?
— Отлично помним. В парке никого не встретили?
— Этого пидора — да три штуки мертвяков.
— Ладно, помогите нашему парню в подготовке милицейского УАЗа.
— Хорошо. Что там готовить-то, бензин залил да поехал. С него все погибли?
— Нет, водиле пуля в руку попала, да одной из девчонок пуля оторвала палец.
— Надо же, как свезло. Я уж думал им крышка. Вы там не копайтесь долго — не нравится мне тут очень. А я своей интуиции доверяю.
— Не волнуйтесь. Мы мигом. Пришли бы вы раньше — раньше бы уехали. Решили вас не бросать.
— А, ну да… не подумал… Зато я его снес, суку!
— Это его АКСУ? Ну, за спиной?
— Его. Токо патронов мало.
— Сколько?
— Ну… рожок. Неполный.
— Тогда оставьте эту штуковину себе — а ППС — верните Доктору.
— Так у него же еще — вон висит.
— Хотите поменяться?
— Не, не хочу… Держите.
Получается снимать не так быстро, как хотелось бы. Тут даже меня пронимает. Три перекладины, как гимнастические невысокие турники, на двух еще растянуты не до конца разделанные тела. Чем-то напоминает гейдельбергские поделки — там тоже экорше в непривычных академичному глазу позах. В принципе так разделывают в деревне свиней — подтягивают за задние ноги и достаточно секануть по брюху аккуратно — все внутренности вываливаются долой. Охотники так тоже делают. Доводилось видеть.
Пока я снимаю, Николаич нарезает круги, постепенно удаляясь от меня и места разделки.
Не понимаю, что его так заинтересовало.
Заканчиваю, надеясь, что старательно запечатлел все. При видеосъемке важно не дергать камерой и не терять резкость — чтоб потом на стоп-кадре было видно, что и как. В свое время потратил много времени и угробил кучу пленки, пока не насобачился снимать так, как следует.
Возвращается озадаченный Николаич.
— Сняли все?
— Все. А что Вы искали?
— Внутренности. Кости. Следов того, что закапывали — нет. Даже кожи нет.
— Возможно, недавно тут разделка работает?
— Непохоже.
Выбираемся из такого уютного раньше парка — Дмитрий с Надеждой волокут какие-то сумки. Собрали все, что нашли полезного и интересного в помещении.
Оказывается, что мы не приметили слона — за жилой караулкой притулился незаметно «Жип Широкий» — опер натренированным глазом сначала нашел ключи с брелком.
А потом методом дедукции и выхода через заднюю дверь обнаружил и Джип Гранд Чероки — сочного вишневого цвета, всего с одним пулевым отверстием в водительском стекле.
Тремя джипами скатываемся вниз — к «Хивусу». Оттуда высовывается водила и кричит, чтобы я позвонил сварщику по телефону. Оказывается сварщик отзвонился на тот — госпитальный сантранспорт — но там уже таскали раненых и потому свалили связь на меня.
— Отыскался след Тараса!
— И где этот болван?
— Сейчас узнаю.
Так, уже лучше, теперь телефон уже не занят.
— Помогите мне, пожалуйста, помогите!!! — трубка так орет, что приходится отдалить ее от уха.
— Спокойно! Вы где?
— На дереве…
— Где это дерево?
— Тут в парке!
Николаич нетерпеливо отнимает у меня мобилу. Звук громкий — слышно всем, кто не на охранении.
— Парк большой. — терпеливо, как с идиотом, хотя впрочем — почему как — именно с идиотом — начинает говорить Николаич. — Куда вы пошли от берега?
— Я пошел к вам, потом стали стрелять… я взял в сторону и заблудился…
— Вы видите какие-нибудь дома?
— Нет…
— Шоссе переходили?
— Не помню, нет наверное…
— Нет — или наверное?
— Нет…
— Так, что потом?
— Увидел собак, они странные какие-то — сразу напали.
— Вас укусили?
— Нет, я успел на дерево залезть. А они внизу сидят.
— Сколько собак?
— Четыре. Три — и еще одна.
— То есть три рядом и одна — в сторонке? Не лают?
— Да, так. Сидят молча.
— Оружие у Вас есть?
— Ннет…
— Я ж вам выдал ППШ?
— Я его уронил… Когда собаки погнались…
— Ясно. Через пару минут начинайте кричать «ау».
— Вы мне поможете?
— А куда денешься…
Выключает мобилу, протягивает ее мне.
— Получается так, что этот иерой сидит где — то совсем рядом. Тут до поселка — доплюнуть можно. Чтоб заблудиться — постараться надо. Найти-то его не вопрос. А вот собаки мне не нравятся. Тем более молчаливые.
— Дохлые псинки-то? — влезает Михин папа. Он уже осмотрел печально свой УАЗ и теперь стоит с сокрушенным видом.