Ночная смена

Dok

— Кости ему надо совместить правильно! — авторитетно заявляет мне в затылок все еще пасущийся тут мужик.

— Вы кто по специальности?

— Я? Экспедитор!

— Медицинское образование есть?

— Нет, но я телевизоре видел.

— Слушайте, если вы немедленно не уйдете туда, где сейчас сборный пункт раненых — в судах МЧС — я вас буду лечить только урино- и копротерапией! И от других врачей добьюсь того же!

— Так я ж помочь хочу!

— Внизу — на берегу ваша помощь будет уместнее. Все — вниз, на посадку.

— Я…

— Тебя

пристрелить, чтоб понял? — рявкает сзади Надежда мужику в ухо.

Мужик подпрыгивает и, наконец, сваливает вместе с девчонками.

— Ильяс, видишь группу из четырех человек?

— Вижу. Отработать?

— Нет, ты что, это спасенные. Двое ранены.

— Принято. Не отрабатывать.

— Сопроводи. Чтоб никто не обидел. Я имею в виду: не бегай туда сюда, а огневым прикрытием.

— Понял, не деревянный.

— Куда делись мужики — этот, сварщик и второй — из первого УАЗа.

— Сварщик рванул за нашими на холм, еще до того как вы туда поехали, а мужик с УАЗа — после того, как вы раненого сюда потащили — второго, с обвязанной головой — побежал к Центральному парку. Прямо вдоль берега.

— Куда ж его черти понесли?

— Вот уж извини, не в курсах…

— Ясно, связь кончаю…

— Буякши, хи — хи — хи..

Теперь что у парня с рукой. Надежда уже дерет ножницами рукав — аж треск стоит.

Парень прикрывает глаза и вроде собирается потерять сознание. Роюсь в сумке — одноразовый шприц. Ампула промедола. Теперь одно соединить с другим — и в ляжку. Готов. Будем надеяться, что шибко инфекции я ему не занес.

— Эй! Земляк! УАЗ на ходу?

— А?

— Ты тут не помирай — все равно не дадим — УАЗ на ходу?

— На ходу…

— Можем сейчас на нем вниз съехать?

— Можем… Бензина нету…

— Что, прям тут кончился?

— Ну да, тут… Я мотор не выключал… Он чуток поработал — и заглох… Этот пидор по нам очередь дал, а завести не смог…

— Какой пидор?

— Этот… мент — он нас остановил…

— Сколько тут всего было?

— Этих?

— Да, этих.

— Трое… Двое ментов…

— Всего трое?

— Ага.

— Я закончила!

— Надежда, как подбинтуем или перебинтуем — на Ваш взгляд?

— На мой — подбинтовать и хорошо будет.

— А жгут?

— Давайте проверим.

— Хорошо, распускаю.

Смотрим на повязку. Кисть руки розовеет, а вот кровищи на повязке не добавляется. Надежда добавляет еще бинта сверху, а я тем временем стягиваю с раненой руки часы — они хоть и на растягивающемся браслете — но на раненой конечности лучше не оставлять всяких колец, браслетов, часов — отечет — хрен снимешь и можно получить на ровном месте отмирание тканей. Был у меня пациент — с ожогом и ботинком, на обожженной ноге. Успели снять этот чертов ботинок по кускам, еле успели, а то потерял бы пальчики — уже цвет был у них очень гадкий, когда освободили…

Иммобилизовать

бы руку — очень похоже, что уж одну-то кость пуля поломала. А может и вторую тоже — без рентгена не скажешь. Шин у меня нет. Разве у МЧС спросить? Или тут какую-нибудь ветку — доску поискать…

— Что вы озираетесь?

— Дощечку ищу, для иммобилизации.

— Да бросьте, даже если и найдем — то грязная же будет. Выщелкните из запасного магазина патроны — и прибинтуем. В самый раз по длине будет. И на косынку.

— Вот бы не подумал.

— Доводилось так делать. Уж чего-чего, а пустой магазин найти было проще, чем шины — Надежда улыбается и подмигивает.

Горсть ТТшек ссыпается в карман, магазин от ППС прибинтовывается к раненой руке, сама рука под прямым углом согнутая в локте берется на косынку.

Начинаю приподнимать парня. С трудом, но идти может. Потихоньку тащимся туда, где оставили возле бревна УАЗ. Надежда тем временем прикрываясь машинами отходит сзади, на всякий случай глядя, чтоб нас, убогих, никто не обидел.

— Ильяс, возвращаемся.

— Как говорится — вэлкам.

— Ничего нового?

— Водилы с твоим братцем собирают трофеи с битых машин, раненые токо что добрались. Мужик уже до меня докапывался — послать пришлось. Ну, болтливый…

— Это он после ранения раздухарился.

— В курсе. Эйфория, называется.

— Она самая.

Аккуратно скатываемся вниз. Осторожно добираемся с парнем до «госпитального» «Хивуса». А салон — то уже и заполнен. Миха вроде дремлет. Агонирующий все еще дышит. Остальные расселись по лавкам и смотрят — что скажу…

Связываюсь с Николаичем.

— Раненые готовы к эвакуации. Что у вас?

— Прекратили преследование. Одного добили. Второй утек. Сварщик с вами?

— Нет, он же за группой побежал.

— Черт…

— И этот, Михин отец тоже утек — побежал в направлении Центрального парка.

— Да что же это за балаган-то с самодеятельностью! Ладно, его телефон у меня есть — уточните — вроде бы сварщик на связи был с МЧС — они с водилой нашего «Хивуса» точно по мобиле разговаривали.

— УАЗ наверху — без бензина.

— А тот, что до берега доехал?

— В дырках, но полностью исправен. Плавучий госпиталь можно отправить в Кронштадт?

— Можно Машку за ляжку…

— Ясно. Разрешите отправить.

— Сопровождать кто будет?

— Считаю, что водителя и врача из спасенных хватит.

— Отправляйте.

— Они сейчас трофеи собирают.

— Гляньте, то они надыбают. Если что ценное — отбирайте.

— Принято.

— После того, как отправите — возвращайтесь сюда, на перекресток. Мы сейчас уже там будем.

— Что, кого-то зацепило?

— Нет, все целы, но пара стрелков лишними не будут. Подозреваю, что убежавший к нам гостей притащит. А нам тут есть на что внимание обратить.