Ночная стража

Пратчетт Терри

— Четыре дня, — повторил Ку. — Если этот эксперимент продлится дольше, то аббат узнает о нем, и он будет очень, очень нами недоволен.

— Ты прав, Ку, — кротко кивнул Подметала.

Он, конечно же, будет недоволен, если узнает, думал Лю-Цзе, шагая к висящей в воздухе двери. Это уж определенно. Аббат Монахов Истории (Люди в Темно-Желтом, Нет Такого Монастыря… у них много названий) не мог этого дозволить, и он примет меры, довольно болезненные, чтобы не допустить, чтобы Лю-Цзе занимался подобными вещами. И он добавил: «но если так и произойдет, надеюсь, Необходимость Истории

одержит верх».

Когда Подметала вернулся в сад, Ваймс все еще рассматривал пустую банку Вселенского Единства из-под тушеных бобов.

— Ну, так что же, командор? — спросил он.

— Вы, правда, вроде… полицейских, для времени?

— Ну, в некотором роде, — ответил Подметала.

— Значит, вы следите, чтобы происходило хорошее?

— Нет, не хорошее. Правильное, — поправил он. — Но, честно говоря, в эти дни мы приостановили свою работу, дабы убедиться, что произойдет хоть что-нибудь. Раньше мы думали, что время — это река: можно плыть по течению или против и вернуться в исходное место. Потом мы поняли, что оно похоже на море, так что можно двигаться и из стороны в сторону. Потом оказалось, что оно вроде водного шарика, и можно передвигаться вверх и вниз. Сейчас же мы полагаем, что это точно… ну, множество переплетенных пространств. И, к тому же, есть еще скачки времени, и временные обвалы, а еще и люди, что тратят и получают его. И, конечно же, кванты. — Монах вздохнул. — Вечно эти чертовы кванты. Так что, учитывая все это, если вчерашний день идет перед завтрашним, то свою работу мы выполняем. Вы же, мистер Ваймс, попали во, в некотором роде,… событие. Мы не сможем справиться с этим так, чтобы все прошло правильно. А вы — да.

Ваймс сел.

— У меня нет выбора, так ведь? — вздохнул он. — А мой старый сержант говорил… делай ту работу, что перед тобой. — Он задумался. — И это ведь буду я, так? Я научил себя всему, что знаю…

— Нет. Я же объяснил.

— Я все равно не понял. Но, может, этого и не нужно.

Подметала сел рядом.

— Хорошо. А теперь, мистер Ваймс, я верну вас в кабинет, и вы получите некоторые сведения о сержанте, те, что вам нужно знать. И мы можем устроить небольшую петлю, чтобы вы сказали себе то, что должны. Но ничего конкретного!

— А что будет со мной? — спросил Ваймс. — Со мной, сидящим здесь? Ведь… э… другой я уйдет, а я, этот я, вы понимаете… Так что будет?

Подметала одарил его долгим задумчивым взглядом.

— Знаете, — ответил он, — очень сложно говорить о квантах, используя язык, изначально созданный, чтобы сказать другим обезьянам, где находится спелый плод. Потом? Ну, там будете вы. Такой же вы, какой вы сейчас, так что, кто сможет сказать, что это не вы? Эта встреча будет чем-то вроде… петли времени. В каком-то смысле она никогда не закончится. В общем, это будет…

— Как сон, — устало подсказал Ваймс.

Подметала просиял.

— Очень хорошо! Да! Это не правда, но очень, очень толковая ложь!

— Знаете, вы ведь просто могли бы рассказать мне все.

— Нет. Я не смог бы рассказать вам все, а вы, мистер Ваймс, не в том настроении, чтобы играть в подобные игры. Сюда, человек, которому вы верите, — то есть

вы — расскажет вам всю правду, что он должен знать. А потом мы проведем то, что молодые послушники называют «кромсать и клеить», и чуть более мудрый мистер Ваймс вернется на улицу Паточной Шахты.

— Как вы собираетесь вернуть е… меня в штаб стражи? Даже не думайте, что я буду пить какое-то зелье.

— Нет, мы завяжем вам глаза, покружим вас и дальним путем проведем вас назад. Обещаю.

— Еще советы будут? — мрачно осведомился Ваймс.

— Просто будьте самим собой. Смотрите в оба. Настанет время, когда вы оглянетесь назад, и все станет ясным.

— Правда?

— Я не стал бы врать. Это будет прекраснейший момент. Поверьте мне.

— Но… — Ваймс колебался.

— Да?

— Вы ведь знаете, в этом деле есть еще одна проблемка. Я помню, что это за день. И я знаю, что произойдет.

— Да, — кивнул Подметала. — Я тоже знаю. Хотите поговорить об этом?

Капитан Тильден моргнул.

— Что это было? — осведомился он.

— Где? — переспросил Ваймс, пытаясь побороть тошноту. Время вернулось, оставив ему впечатление, что он был двумя людьми, ни один из которых не чувствовал себя хорошо.

— Ты смазался.

— Так. Мне это уже надоело, — проговорил Ваймс, беря себя в руки. — Послушайте, капитан, я — Джон Киль. Я могу это доказать, ясно? Задавайте любые вопросы. У вас мои бумаги, так? Их украли!

Тильден с минуту колебался. Его мозг был достаточно неповоротлив, чтобы набрать силу, и было крайне тяжело изменить направление его мыслей.

— Тогда, кто командор стражи Псевдополиса? — наконец произнес он.

— Шериф Макльвит, — ответил Ваймс.

— Ага! Не верно! Провалился с первой же попытки, что? Вообще, дурак, это шериф Перли…

— Кха, простите, сэр… — нервно начал Мордач.

— Да? Что?

— Кха, на самом деле, это Макльвит, сэр. Перли умер на той неделе. Слышал в, кха, пабе.

— Напился и упал в реку, — подсказал Ваймс.

— Так я слышал, кха, сэр, — добавил Мордач.

Казалось, Тильден был в ярости.

— Ты мог просо узнать это, что? Это ничего не доказывает!

— Тогда, спросите что-нибудь еще. Спросите, что Макльвит говорил обо мне. — Надеюсь, мне дали нужные ответы.

— Ну так?

— Он говорил, что я лучший его офицер, и ему жаль, что я ухожу, — проговорил Ваймс. — Что у меня отличный характер. Что хотел бы платить двадцать пять долларов в месяц, которые я буду получать здесь…

— Я никогда не предлагал…

— Нет, вы предложили двадцать долларов, но сейчас, увидев, что за бардак тут у вас, я не соглашусь на них! — Ваймс ликовал. Тильден никогда так и не научился владеть ситуацией. — Если уж Стуку вы платите двадцать долларов, то он должен вам девятнадцать сдачи! Он даже не может говорить и жевать резинку одновременно. И обратите внимание на это.

Ваймс бросил наручники на стол. Взгляд Мордача и Тильдена, точно магнитом притянуло к ним.

О боги, подумал Ваймс, поднялся и взял арбалет из рук Мордача. И все — одним движением. Если двигаться умело, то в запасе будет секунда или две. Умение было всем.