Ночная стража
Шрифт:
Он выстрелил в пол и вернул оружие.
— Даже ребенок может справиться с этими наручниками. А Мордач, хотя и содержит камеры в чистоте, совершенно бесполезен в качестве стражника, — сказал он вслух он. — Этому месту нужна встряска. — Он придвинулся вперед, поставив руки на стол, и остановив лицо в нескольких дюймах от дрожащих усов и молочных глаз.
— Двадцать пять долларов, или я ухожу. — Должно быть, еще ни один пленник в мире не произносил подобного.
— Двадцать пять долларов, — пробормотал Тильден, точно загипнотизированный.
— И чин караульного пристава, — продолжал Ваймс. — Не просто
— Караульный пристав, — сдержанно повторил Тильден, но Ваймс заметил легкое одобрение. Чин звучал по-военному и все еще числился в табеле о рангах. Вообще, это был старинный пред-полицейский термин: в те времена этакие громилы с палкой должны были вытаскивать злодеев пред ясные очи судей. Ваймс всегда восхищался простотой подобного действа.
— Ну, э, шериф Макльвит, э, дал вам самые замечательные рекомендации, — говорил капитан, листая бумаги. — Очень замечательные. Все стало несколько сложнее с тех пор, как мы потеряли сержанта Ви…
— И могу я получить вперед плату за первый месяц? Мне нужна одежда, еда и местечко для сна.
Тильден откашлялся.
— Многие неженатые люди останавливаются в бараках в Чипсайде…
— Не для меня, — отрезал Ваймс. — Я остановлюсь у доктора Лоуни на Мерцающей улице. — Ну, Рози Длань ведь сказала, что у него есть свободная комната…
— Лечитель, кха, сифилиса? — вставил Мордач.
— Да, я очень разборчив в выборе друзей, — ответил Ваймс. — Кроме того, это всего лишь за углом.
Он убрал со стола руки, выпрямился и отдал честь с практически пародийной деловитостью, которую так любил Тильден.
— Я явлюсь на службу в три часа завт… сегодня днем, сэр, — отчеканил он. — Благодарю, сэр.
Тильден сидел, точно загипнотизированный.
— Мы договаривались на двадцать пять долларов, сэр, — напомнил Ваймс, все еще не опуская руку.
Под его взглядом капитан поднялся и подошел к старому зеленому сейфу, стоящему в углу. Он старался не позволить Ваймсу увидеть шифр, но тому это было без надобности. Сейф все еще был там, когда он сам стал капитаном, и к тому времени все уже знали комбинацию 4-4-7-8, и что никто не может ее изменить. Единственное, что можно было держать там, было чай, сахар и любые бумаги, если вам почему-то хотелось, чтобы Шнобби их прочел.
Тильден вернулся с маленьким кожаным мешочком и медленно отсчитал деньги, он был настолько запуган, что даже не дал Ваймсу подписать бумагу.
Ваймс взял их, вновь отдал честь и протянул другую руку.
— Значок, сэр, — напомнил он.
— А? Ах, да, разумеется…
Совершенно растревоженный капитан неуклюже порылся в верхнем ящике стола и выудил тусклый полицейский значок в форме щита. Если бы он внимательнее наблюдал за всем, то заметил бы, как загорелись глаза Ваймса при взгляде на него.
Новоиспеченный караульный пристав осторожно принял значок и еще раз отдал честь.
— Присяга, сэр, — сказал он.
— А, э, это? Э, кажется, она где-то тут запи…
Ваймс глубоко вдохнул. Пожалуй, это была не самая лучшая мысль, но сейчас он просто парил.
— Я, запятая, квадратная скобка, имя новобранца, квадратная скобка, запятая, торжественно клянусь, квадратная скобка, имя божества, выбранного новобранцем, квадратная скобка, поддерживать
— Ого, отлично, — отозвался Тильден. — Вы основательно подготовились, сержант.
— А теперь королевский шиллинг, сэр, — настойчиво сказал Ваймс, паря на крыльях дерзости.
— Что?
— Я должен взять королевский шиллинг, сэр.
— Э… а у нас есть…
— Он, кха, в нижнем ящике, сэр, — подсказал Мордач. — На обрывке веревки.
— Ах, да, — просиял Тильден. — Давненько мы его не доставали, что?
— В самом деле? — переспросил Ваймс.
Немного порывшись, Тильден вытащил монетку на свет. Это был настоящий старый шиллинг, может, теперь из-за серебра стоящий с полдоллара, и — что ж, коп есть коп — всегда, как только он попадал в новую руку, его отдергивали за веревочку прежде, чем человек смог бы его стащить.
Однажды Ваймс уже принимал присягу. Он не знал, отменяет ли ее повтор действа. Но это было необходимо, и нужно было хотя бы дотронуться до шиллинга. Он почувствовал его вес на своей ладони и с бесстыжим удовольствием сжал пальцы прежде, чем капитан успел его вытянуть. Но потом все же отпустил его.
Отдав честь в последний раз, он повернулся и хлопнул Мордача по плечу.
— С позволения капитана я хотел бы поговорить с тобой, снаружи.
И вышел вон.
Мордач взглянул на Тильдена, который все еще сидел, точно загипнотизированный, а шиллинг болтался на веревочке, зажатой в его кулаке.
— Отличный человек. Очень хороший, — сумел произнести капитан. — Сильный характер.
— Кха, пойду, узнаю, что ему нужно, сэр, — бросил Мордач и побежал вниз.
Он дошел до конца коридора, когда из тени появилась рука и ухватила его.
— Ты очень полезный человек, Мордач, — прошептал Ваймс. — Это я вижу.
— Да, сэр, — ответил Мордач, стоя на цыпочках.
— Держишь ушки на макушке, а?
— Да, сэр!
— В любом местечке найдется кто-нибудь, кто всегда знает, что происходит, и может достать практически что угодно, Мордач, и, полагаю, ты именно такой человек.
— Кха, да, сэр!
— Тогда слушай. Ботинки восьмого размера, шлем — семь с четвертью, и хороший кожаный плащ. Ботинки должны быть добротными, но поношенными.
— Поношенными?
— Да. С практически стертыми подметками.
— Практически стертыми подметками, кха, сделаю.
— На нагруднике не должно быть никакой ржавчины, но пара вмятин — вполне приемлемо. Хороший меч, Мордач, и уж поверь мне, я могу отличить хороший меч от чего бы то ни было еще. Что же до всего остального, полагаю, такой человек как ты сможет отыскать все самое лучшее и доставить все к доктору Лоуни к десяти утра. И ты кое-что получишь за это, Мордач.