Ночная стража
Шрифт:
Он подтолкнул Шнобби к скамье, поставил перед ним жирную чашку и сел напротив.
— Ты сказал, дама, — произнес он. — Не играй со мной, Шнобби.
— Я должен с кем-нибудь делиться? — спросил тот, беря деревянную ложку.
— Все твое. Жуй тщательно. Потом я могу устроить тебе проверку, — отозвался Ваймс. — Женщина, ты сказал.
— Леди Мезероль, сержант, — невнятно проговорил Шнобби. Его рот был набит овощами и жиром. — Вздорная дамочка. Все зовут ее Мадам. Приехала из Генуи несколько
— Когда она с тобой говорила?
— Этим утром, сержант.
— Что? Просто остановила тебя на улице?
— Э… У нас с ней что-то вроде контракта, сержант.
Ваймс посмотрел в упор на него. Это действует лучше слов. Шнобби неуютно поежился.
— Дело в том, сержант… э, она поймала меня, когда я пытался стащить у нее какую-то безделушку. Черт, сержант, у нее рука — что железо! Когда я очнулся, мы с ней побеседовали, и она сказала, что такой смышленый мальчишка, как я, может оказаться очень полезным, вроде уха на улице.
Ваймс ничего не ответил, но был поражен. Юный Шнобби был прирожденным карманником. Человек, который смог поймать его за руку, должен быть очень ловким. Он посмотрел еще строже.
— Ну, ладно, сержант, она сказала, что сдаст меня дневной страже, если я не соглашусь, — сознался Шнобби, — а если на тебя жалобу подает сноб, то тебя отправят прямиком к Тетке.
Черт, это точно, подумал Ваймс. Опять «свои законы».
— Я не хочу к Тетке, сержант. Там Сконнер.
А он часто ломает тебе руки, припомнил Ваймс.
— Так почему же такая дама интересуется мной, Шнобби? — произнес он вслух.
— Я не спрашивал. Я рассказал о вас, и о фургоне, и о Неназываемых, и обо всем прочем. Она сказала, что вы ее заинтриговали. А Рози Длань платит мне жалкий пенни в день, чтоб я посматривал за вами. А еще капрал Выззв с Цепной улицы, он платит мне полпенни, но что такое полпенни в наше время, так что я не слишком-то слежу за вами на его счет. А, и еще младший капрал Коатс платит мне пенни.
— Почему?
— Не знаю. Он попросил меня этим утром. Пенни того стоит. — Шнобби шумно рыгнул. — Отрыжка лучше изжоги, а? За кем вы хотите, чтобы я следил?
— За мной, — ответил Ваймс. — Если ты сможешь найти для меня местечко в своем расписании.
— Вы хотите, чтобы я шел за вами?
— Нет, просто рассказывай мне, что про меня говорят. Присматривай, не следит ли за мной кто еще. Прикрывай меня со спины, вроде того.
— Ясно!
— Хорошо. Но есть еще кое-что, Шнобби…
— Да, сержант? — отозвался Шнобби, продолжая работать ложкой.
— Верни мне блокнот, платок и четыре пенса, что ты стащил у меня из кармана, хорошо?
Шнобби раскрыл было рот, дабы опротестовать данное замечание, но тут же захлопнул его, заметив огонек в глазу Ваймса. И молча достал вещицы из своих
— Вот умница, — кивнул Ваймс, поднимаясь. — Полагаю, тебе не нужно объяснять, что будет, если ты еще раз опробуешь на мне этот старый приемчик, так ведь, Шнобби?
— Не нужно, сержант, — ответил Шнобби, опустив глаза.
— Хочешь еще? Наслаждайся. А мне пора на работу.
— Вы можете на меня положиться, сержант!
Как ни странно, думал Ваймс по дороге к штабу стражи, я действительно могу. Шнобби может стащить что угодно и увернуться от чего угодно, но он не плохой. Ему можно доверить жизнь, хотя нужно быть полным болваном, чтобы доверить ему доллар.
У уличного торговца он купил пакет Тонких Панателл Горлодера. Но, неся их по городу в этой бумажной пачке, не почувствовал себя лучше.
Внутри что-то творилось. Стражники стояли отдельными группками. Сержант Стук заметил Ваймса и направился к нему.
— Вот какие дела, сэр. Вчера ночью к нам кто-то вломился, — доложил он с легкой ухмылкой.
— Вот как? — удивился Ваймс. — И что же они украли?
— А я разве сказал, будто что-то украдено, сэр? — невинно спросил сержант.
— Нет, не говорил, — отозвался Ваймс. — Я просто сразу перешел к тому, что называется выводом. Так они украли что-нибудь или же просто вломились, чтобы оставить для нас коробку шоколада и маленькую корзиночку фруктов?
— Они украли серебряную чернильницу капитана, — проговорил Стук, не заметив сарказма. — И, я полагаю, это кто-то из нас. Выломана была дверь наверху, но не главные двери. Должно быть, это сделал полисмен!
Ваймс был поражен такими точными экспериментальными выводами.
— О боги, полицейский — вор?
— Да, ужасная вещь, — искренне кивнул Стук. — Особенно после того, как вы показали вчера, что значит быть честным и все прочее. — Он бросил взгляд за спину Ваймса и выкрикнул. — Смирно! Равнение на офицера!
Тильден спускался по ступеням. Единственным звуком в комнате стали его нерешительные шаги.
— Ну, как, сержант? — спросил он.
— Ничего, сэр, — ответил Стук. — Я как раз рассказывал сержанту Килю, что у нас случилось.
— Знаете, на ней была гравировка, — скорбно продолжал Тильден. — Каждый в полку внес что-то свое. Все это так… печально.
— Нужно быть настоящей скотиной, чтобы украсть подобное, а, сержант? — добавил Стук.
— Вне всяких сомнений, — кивнул Ваймс. — Вижу, вы все не плохо организовали, сержант. Вы все проверили?
— Все, кроме шкафчиков, — произнес Стук. — Мы не проводим обыски просто так. Но теперь мы все в сборе, и капитан Тильден здесь, чтобы проследить за всем, так что, хоть это и неприятно, но я прошу вас, капитан, дать разрешение на обыск.