Ночная стража
Шрифт:
— Вы что, не слышали меня? — рявкнул Ваймс. — Им нужен я. А не вы. Не стоит связываться с Карцером. Особенно тебе, Пятак, в твоем-то возрасте.
Старый тюремщик свирепо посмотрел на него слезящимися глазами.
— Следи, х-на, за языком, сержант.
— Кроме того, а вдруг он потом и на нас начнет охотиться? — спросил Дикинс. — Амнистия, она для всех амнистия. Не дело это!
— Во-во, прально грит! — раздалось со всех сторон.
«Ну пошло-поехало, — подумал Ваймс. — Сейчас они сами себя уговаривают влипнуть в это. И что я могу поделать? Мы должны дать бой этим типам. Я
— А что, если рвануть к Цепной улице? — предложил Дикинс. — Там много узких переулков. Они решат, что мы бежим в участок, и бросятся за нами. Тут-то мы их и отделаем! Им это просто так с рук не сойдет, сержант!
Ваймс вздохнул.
— Ладно, — сказал он. — Спасибо. Вы точно решили?
В ответ послышались дружные крики.
— Ну, раз так, обойдемся без речей, — пожал плечами Ваймс. — Нет времени. Скажу только вот что. Если мы не победим, если не вышвырнем их из города… В общем, мы должны их вышвырнуть. Иначе… будет очень плохо. Очень-очень.
— Правильно! — встрял Дикинс. — Амнистия ведь, она для всех!
— Но послушайте, — вдруг сказал один из солдат. — Я вот, например, и половины из вас не знаю. А как я отличу, кто на нашей стороне, если мы собираемся сойтись с ними в рукопашной?
— А и верно, х-на, — подтвердил Пятак. — Среди тех, кто за нами гонится, тоже есть стражники!
Ваймс поднял глаза. Прямо перед ними начинался широкий бульвар, который значился на картах как Кассовая улица и выводил как раз к Цепной. Проезжая часть была с двух сторон обсажена цветущими кустами.
Утренний воздух благоухал сиренью.
— Помню один бой, — сказал Дикинс, тоже задумчиво глядя на кусты. — Дело прошлое, конечно. Так вот, собрали роту из остатков разных подразделений, все были грязные, как черти, а прятаться пришлось на морковном поле. Вот и решили прикрепить на шлемы морковки, ну, чтобы знать, кто друг, а кто враг. Между прочим, очень питательная закуска, а такими полезными штуками на войне не разбрасываются.
— Да? Ну и что? — спросил Достабль.
— А чем сирень хуже? — отозвался Дикинс, потянувшись к склонившейся под тяжестью цветов ветке. — Отличные получатся плюмажи, жаль, несъедобные…
«Все идет к развязке», — подумал Ваймс.
— Это очень, очень скверные люди, вот что я думаю! — раздался вдруг из толпы солдат и стражников пронзительный, по-старчески дребезжащий, но полный решимости голосок.
Солнце блеснуло на вязальной спице в сухонькой ручке, гневно воздетой к небу.
— А еще мне нужен доброволец проводить госпожу Супсон домой, — вздохнул Ваймс.
Карцер внимательно осмотрел Кассовую улицу до самого конца.
— Идем по яичному следу, — сказал он. — Тоже желтый, тоже липкий — ничего не напоминает? Ха-ха.
В ответ раздалось несколько неуверенных смешков, и только. Большинство из тех, кого ему удалось собрать, обладали еще более физическим чувством юмора. Но Карцер умел вести людей за собой не хуже Ваймса, вот только вел их в прямо противоположном направлении. Всегда найдутся люди определенного сорта, готовые восхищаться
— Капитан, а у нас не будет неприятностей?
Но и без случайных прилипал никогда не обходится. Он повернулся к сержанту Туку, из-за спины которого выглядывал капрал Квирк. Карцер составил о них точно такое же мнение, что и Ваймс, только со своей стороны. На этих людей нельзя было положиться. Но они ненавидели Киля той грызущей, всепожирающей ненавистью, на какую способны только абсолютные бездари, и это было как раз то, что нужно.
— Какие неприятности ты имеешь в виду, сержант? — осведомился Карцер. — Мы работаем на правительство.
— Он коварный дьявол, сэр! — гневно воскликнул Тук, как будто для стражника это было недостатком.
— А теперь послушайте меня, хорошо? — прорычал Карцер. — Ничего не перепутайте! Киль нужен мне живым, понятно? И этот парнишка Ваймс тоже. С остальными можете делать, что хотите.
— А чего он тебе живым-то сдался? — раздался спокойный голос за спиной Карцера. — Кажется, Капканс приказал его убить. И парнишка в чем провинился?
Карцер обернулся. К его легкому удивлению, стражник, задавший вопрос, выдержал его взгляд, даже не моргнув.
— Как тебя зовут, господин хороший?
— Тренч.
— Это о нем я вам говорил, сэр, — затараторил Тук, склонившись к уху Карцера. — Киль вышвырнул его, сэр, после того…
— Заткнись, — перебил его Карцер, не спуская глаз с Тренча.
Ни намека на страх, ни проблеска напускной бравады. Тренч просто стоял и молча смотрел на него.
— Тренч, ты решил присоединиться к нам просто забавы ради? — спросил он.
— Никак нет, капитан. Мне не нравится Киль. Но Ваймси — несмышленый мальчишка, который влип во все это случайно. Зачем он тебе?
Карцер навис над ним, но Тренч и не подумал отшатнуться.
— Ты ведь участвовал в мятеже, верно? — спросил Карцер. — Не любишь подчиняться приказам?
— Эти мятежники заслуживают по большой бутылке имбирного пива каждый! — вскричал кто-то, пьяный от кровожадного предвкушения.
Карцер повернулся к говорившему. Тощий Хорек был по-прежнему одет во все черное, но изрядно помят — частично оттого, что отчаянно сопротивлялся, когда стражники выволакивали его из камеры, но по большей части из-за Тодзи и Кляппса, которые поджидали его на улице. Жив он остался только потому, что эти двое побрезговали забить его до смерти. Они слишком уважали свои кулаки, чтобы пачкать их об этого червяка.
В отличие от Тренча Хорек, встретив взгляд Карцера, вздрогнул. Точнее, весь затрясся мелкой дрожью.
— Я разрешал тебе открывать рот, ты, песий хрен? — спросил Карцер.
— Никак нет, сэр!
— Вот именно. Помни об этом. Возможно, когда-нибудь это спасет тебе жизнь. — Карцер снова повернулся к Неду. — Итак, золотце, ты хотел, чтобы наступил новый светлый день. Просили? Получите. Осталось только очистить город от пережитков прошлого. Так приказал лорд Капканс, твой дружок и соратник. И не тебе обсуждать его приказы. А молодой Ваймси? Что ж, он храбрый паренек, город еще будет им гордиться. Главное — избавить его от дурного влияния. Тук говорит, у тебя неплохо варят мозги. Скажи, что, по-твоему, затевает сейчас Киль?