Ночная тень
Шрифт:
— Нет, я имел в виду, что вам жаль!
Взгляд у него был такой глубокий, такой теплый, что она едва сдержала вздох.
— Вопреки всякому здравому смыслу мне действительно жаль. — Она вышла из зала суда в коридор.
— Тогда хоть позвольте вас подвезти.
Она мельком бросила на него через плечо раздраженный взгляд.
— Разве я вам уже не говорила, как я отношусь к назойливым мужчинам?
— Говорили, но все-таки пообедали со мной!
Она невольно засмеялась. После напряженных часов в суде это
— Что ж, поскольку моя машина ремонтируется, подвезите!
Он вошел в лифт вместе с ней.
— Да, трудный у вас был случай. А ваша репутация упрочилась.
Ее взгляд стал холоднее.
— Правда?
— Вся национальная пресса будет писать о вас.
— Я работаю не ради газетных статей. — Голос ее был таким же холодным, как и взгляд.
— Если вы собираетесь долго пробыть в этой профессии, вам придется сделаться более толстокожей!
— С моей кожей все в порядке, спасибо.
— Я заметил. — Расслабившись, он прислонился к стене. — Думаю, любой, кто вас знает, понимает, что пресса — побочный продукт, а не цель. Вы обращаете особое внимание на то, что ни над кем не позволено издеваться. Надеюсь, вы победите!
Дебора не понимала, почему ее так раздражает тонкое понимание Гейджем ее линии.
— Я обязательно выиграю этот процесс!
Она вышла из лифта в мраморный холл.
— Мне нравится ваша прическа, — заметил он, довольный, что ему удалось вывести ее из себя. — Образ очень холодной, очень компетентной женщины. Сколько шпилек мне придется вынуть, чтобы их распустить? Ваши чудные волосы?
— По-моему, это…
— К делу не относится? — подсказал он. — Для меня относится. Все, что касается вас, для меня важно, потому что я не перестаю думать о вас!
Дебора ускорила шаг. Забавно, подумала она, что он говорит подобные вещи женщине в холле, где масса народу… а у нее такое чувство, будто они совершенно одни.
— А вы не теряли зря времени! В сегодняшней утренней газете я заметила вашу фотографию… с блондинкой под ручку. На обеде у кандидата Таррингтона. — Она стиснула зубы, увидев, что он продолжает улыбаться. — Умеете вы выражать свои верноподданнические чувства, говоря языком политики!
— У меня нет никаких верноподданнических чувств, говоря языком политики! Мне было интересно услышать, что скажет оппозиция Филдса. Это произвело на меня сильное впечатление.
Она вспомнила о роскошной блондинке в облегающем черном платье.
— Могу понять вас!
На этот раз он широко улыбнулся:
— Мне очень жаль, что там не было вас.
— Я уже говорила вам, что не люблю толпы. — Она остановилась перед широкими стеклянными дверями и оперлась на них. — Вот, кстати, о толпе! — Вскинув голову, она протиснулась сквозь толпу репортеров, ожидающих на лестнице здания суда.
Они закидали ее вопросами, Дебора сухо отвечала им. Она была явно раздосадована, но все же
— Мистер Гатри, что вас заинтересовало в этом деле?
— Мне нравится наблюдать, как работает роскошный помощник окружного прокурора!
Уизнер пробрался сквозь толпу репортеров и буквально ткнул диктофон в лицо Гейджу:
— Скажите, Гатри, что происходит между вами и Драгоценной Деб?
Услышав ее глухое ворчание, Гейдж предостерегающе положил руку на плечо Деборе и повернулся к репортеру:
— Насколько я помню, мы с вами знакомы, не так ли?
Уизнер ухмыльнулся:
— Разумеется! Мы неоднократно сталкивались в старые недобрые времена, когда вы работали на город, а не владели им!
— Послушайте, Уизнер, — Гейдж смерил собеседника быстрым небрежным взглядом, — может быть, память меня подводит, но я не помню, чтобы тогда вы были таким ничтожеством, как сейчас! — Он затолкнул Дебору в лимузин.
— Какой вы молодец! — усмехнувшись, заметила она.
— Мне придется подумать о том, чтобы купить «Уорлд» только лишь для того, чтобы уволить Уизнера!
— Меня восхищает ваш образ мыслей! — Вздохнув, она скинула туфли и закрыла усталые глаза. Надо привыкать к подобной езде, думала она. Большие мягкие сиденья и тихая музыка Моцарта по радио. Жаль, что в реальной жизни такое невозможно. — Бедные мои ноги! Они буквально не слушаются меня! Придется купить шагомер, что бы измерить, сколько миль я прохожу за среднестатистический день в суде!
— Вы поедете ко мне домой, если я пообещаю вам массаж ног?
Дебора открыла один глаз. В этом он преуспевает, подумала она. В массаже ног женщины… или любого другого больного места.
— Нет. Она снова закрыла глаз. — Я должна вернуться в офис. Уверена, что у вас найдется полно ног, которые надо помассировать!
Гейдж приспустил стекло и сказал Фрэнку, куда ехать.
— Вас это так волнует? Ноги других женщин?
Ее это волновало, и она себя за это ненавидела.
— Это ваше дело.
— Мне нравятся ваши! Ваши ноги, ваше лицо. И все, что между ними.
Она проигнорировала это признание, стараясь проигнорировать мимолетный трепет реакции.
— Вы всегда соблазняете женщин на заднем сиденье лимузина?
— А вы предпочитаете какое-нибудь другое место?
Дебора открыла оба глаза. Некоторыми делами, подумала она, лучше заниматься наедине.
— Гейдж, я много думала над этой ситуацией.
Он усмехнулся.
— Ситуацией?
— Да. — Она предпочла не называть это отношениями. — Я не собираюсь делать вид, что вы совсем не привлекаете меня или что мне не льстит, будто вы увлечены мной. Но…
— Но… — Он поднял ее руку и провел губами по костяшкам ее пальцев. Ее кожа пахла чистотой и свежестью дождевой воды.