Ночная жара
Шрифт:
– Да, получается, что вы на самом деле знаете обо мне гораздо больше, чем кто бы то ни было. Жалко, что я не могу загипнотизировать вас и заставить рассказать мне всю, всю правду обо мне, – заметила я, постаравшись разбить неловкую тишину неуклюжей шуткой. Мне было не по себе от всего услышанного только что, и я хотела хоть как-то разрядить обстановку.
Годрик не улыбнулся, лицо его осталось слишком серьезным.
– Обычно я бы не стал так серьезно зацикливаться на чем-то, но в отношении тебя делать какие-либо прогнозы весьма сложно. Я на самом деле не знаю, чем все может закончиться, – вдруг в лице вампира проявился непонятный мне страх, он даже стал выглядеть еще моложе своих запечатленных лет. – Не знаю и знать не хочу, – решительно добавил он. В глазах Годрика была неуверенность, тревога и
– Я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы не стать чем-то ужасным. И я готова слушать ваши советы, если это хоть как-то сможет уберечь меня от самой себя, - и мои слова были искренними.
– Я рад, что ты готова к сотрудничеству. Тогда позволь дать тебе несколько несложных рекомендаций.
– Да, конечно.
– Итак. Основное. Постарайся избегать пожаров, – я в недоумении посмотрела на Годрика. И он тут же уточнил: - Ты не должна больше гореть, Соки.
– Но почему?
– спросила я больше из любопытства, чем из упрямства. Мне совершенно не хотелось вновь оказаться в огненном пекле. Я все еще отчетливо помнила жар языков пламени на своей коже и боль в разрывающихся легких от нехватки воздуха.
– Потому что каждый раз, сгорая, ты возрождаешься вновь, изменяясь при этом, мягко говоря, не в лучшую сторону. Ты сгорела и восстала всего однажды, но что мы уже имеем?
– Что? – я открыла рот, закрыла и открыла снова.
– Первое, твою проснувшуюся жажду крови, которая сама по себе не слишком ужасна. И порой может быть даже очень полезна. Но вот второе… Мы получили зверя, который начал ворочаться внутри тебя. И его стоит бояться. Ты пока еще слишком слаба, но все же должна научиться управлять им.
– Да легко, - опрометчиво произнесла я. И тут же что-то темное, тяжелое, большое, шевельнулось внутри у меня и неожиданно для меня самой попыталось распрямиться во мне и выйти наружу, желая сломать мне все кости и разорвать кожу вместе с мышцами и мясом. Мое тело пронзила невыносима боль, и я согнулась пополам пытаясь сдержать нечто в своем теле. Годрик тут же пересел ко мне на сидение и обнял меня за плечи. Как только он меня коснулся, мне стало немного лучше. Не то чтобы боль тут же стихла, совсем нет, просто я почувствовала себя спокойнее. И более уверенно. Я поняла, что могу победить то, что живет во мне. Что я в состоянии управлять им. И что я обязательно выстою в этой схватке, потому что из нас двоих я была хозяином этого существа, а он всего лишь моим тотемным зверем.
– Гони его прочь, - сказал вампир и крепче сжал мои плечи.
– Ты можешь это сделать, Соки.
Приободренная словами Годрика, я закрыла глаза и, поддавшись собственной интуиции, смело шагнула во мрак, царящий в моем сознании. Меня окутала пустота и холод, и я оказалась один на один со своим непокорным монстром.
***
– Вы тигры ее зова, и вы должны неотступно следовать за ней. Особенно ты, мальчик. Для нас главное, чтобы монстр, живущий внутри этой несчастной девушки, никогда не вырвался на волю. И вы трое обязаны помогать этому, - я поняла по тому, как тихо, но уверенно были сказаны данные слова, что говорившим мог быть только Годрик. Я захотела посмотреть, к кому именно была адресована речь вампира и попыталась открыть глаза, но не смогла. Мои веки оказались намного тяжелее, чем я думала. И все, что мне оставалось делать, это лишь предположить, что Верховный магистр говорил с Квином, Клодом и Джейсоном. Выходило, что их тигры должны усмирить моего хищника. Но как? И откуда король вампиров мог узнать о двойной сущности моих дядюшек?
В комнате что-то произошло, и я ощутила на своем лице легкое движение воздуха.
– Почему так долго?
– голос Годрика стал раздраженным.
– Извините, ваше величество. Я прибыл, как только услышал ваш зов, - виноватые и униженные нотки в голосе Нортмана? Что? Может, я до сих пор не пришла в себя, и все еще брежу? Да, это определенно не могло быть реальностью. Я отдала бы многое, чтобы увидеть сейчас расстроенную физиономию мастера Нового Орлеана. Хотя, судя по напряженной тишине, царящей в комнате, все лица присутствующих там, наверное, были ничуть не лучше «вытянутой» морды Эрика.
“Да, ради того, чтобы услышать унижение Нортмана точно стоило вступить в смертельную
– Девушка вымотана, ей нужна твоя помощь. Я призвал тебя, Нортман, но ты не слишком-то торопился. И я недоволен тобой. Мне интересно, по каким таким соображениям, когда я приказываю тебе держаться как можно дальше от мисс Стакхаус, ты вертишься рядом с ней, как назойливый комар, а когда я требую немедленного твоего прибытия, ты совсем не торопишься выполнять моей четкой команды. Эрик, знаешь, о чем я всерьез стал подумывать последнее время? Нет? Может, я ошибся, освободив тебя так рано от своего отеческого контроля? Может, ты еще не готов существовать самостоятельно? Молчишь? Наверное, ты согласен со мной. Ну что же, хорошо, сделай то, что требуется, и жди меня на улице. Нам предстоит с тобой долгий разговор, - голос Годрика был все таким же раздраженным, но сейчас в нем слышались еще и нотки отцовской заботы о судьбе бесспорно любимого, но очень непослушного ребенка. И это искренне позабавило меня.
В предвкушении новых откровений, я с нетерпением ждала ответа мастера вампиров, но вместо него почувствовала, как к моим губам прижалось что-то холодное и мокрое. Мой нос тут же учуял характерный сладковатый запах меди и ржавого железа и еще чего-то приятного, пряного. Так пахла только кровь Нортмана. Жажда завладела всеми моими помыслами, и я нетерпеливо разжала губы. Сделав несколько глотков, я почувствовала себя гораздо лучше и даже нашла силы, чтобы наконец-то открыть глаза.
И я увидела прямо над собой взволнованное лицо Нортмана. Как видно, Эрик не ожидал, что я буду в сознании. И он был совершенно не готов к этому. Глаза вампира, смотрящие на меня, были вновь голубыми, и в них ясно читалась неподдельная тревога и беспокойство обо мне. Мое сердце успело пропустить пару ударов, прежде чем у Нортмана изменился взгляд. Он зачем-то моргнул, хотя для вампиров это совсем несвойственно и словно тут же стряхнул со своего лица участливое выражение. Пустота, холод и безразличие царили теперь на его безупречной самодовольной физиономии. И, наверное, поэтому, я не желала больше видеть его так близко и потому резко мотнула головой в сторону и тут же закашлялась. Заботливые руки Квина тут же помогли мне сесть, а Патрик осторожно поправил у меня за спиной подушку.
Я осмотрелась и поняла, что нахожусь в своей спальне.
– Как ты смог войти сюда?
– почему-то спросила я у Годрика, словно не замечая других присутствующих.
– Через дверь, – коротко ответил вампир, но спустя секунду все же пояснил: - Это Квин пригласил меня в дом.
– Ага, - протянула я и вытерла тыльной стороной ладони остатки крови со своих потрескавшихся губ.
– Если честно, то я уже решила, что для вампиров твоего ранга и возраста не существует никаких общепринятых границ и условностей, – разъяснила я свой интерес к этому вопросу. И лишь потом перевела взгляд на всех собравшихся. В моей комнате на данный момент было шестеро посторонних существ. Да, именно так. Человеком тут была только я, да и то называть себя так я могла теперь с большущей натяжкой. И я была полноправной хозяйкой своей спальни. Я не спеша переводила свой взгляд с троих вампиров на двух фейров и одного вертигра. Все они были особями мужского пола, а, говоря точнее, прекрасными образцами этого самого пола. Любая другая девушка, оказавшись на моем месте, испытала бы счастье от такого непомерного внимания с их стороны, но я была искренне огорчена таким большим количеством посторонних присутствующих в моей девичьей светелке. Состав моих непрошеных гостей немного напоминал мой недавний сон, который я только что вспомнила, но события там развивались совершенно по другому сценарию. И я совсем не хотела, что бы события этого вечера пошли по тому же сюжету, а также чтобы меня кто-либо видел такой слабой и потерянной.