Ночной дозор
Шрифт:
Того, что ее ждет на территории Чечни, она пока еще не представляла. Откинувшись на спинку. Катя прикрыла глаза, и на губах промелькнула улыбка, быстрая, легкая, как тень от стремительно летящей птицы. Она вспомнила Илью, вспомнила его руки, вернее, их прикосновения, вспомнила его напряженное тело, и сладостная дрожь горячей волной прошла по ней от кончиков пальцев на ногах до макушки.
— Что-то случилось? — тронув ее за руку, спросил Оливер.
— Нет, нет, все в порядке, — смущенно ответила Ершова.
— Куда именно вам надо?
— В
— О, да, да, — сказал Оливер, — мы знакомы с этим человеком, не очень приятный тип, — почему-то уже по-русски сказал англичанин, — несговорчивый и наглый вымогатель.
— Нам не привыкать, — сказала Катя, — со всякими приходится договариваться, тут уж ничего не поделаешь.
— О, да, да, — ответил англичанин, — журналистика — это журналистика, тут уж ничего не попишешь. Мы зависим от многих, и многие зависят от нас.
Женщине-англичанке разговор ее партнера с попутчицей не очень нравился, и она постоянно морщилась, глядя на красивую русскую женщину, понимая, что та сразу приглянулась ее режиссеру. Но сделать она ничего не могла, оставалось лишь выражать свое неудовольствие мимикой.
Шофер включил музыку, и движение автомобиля уже не казалось Кате таким тягостным.
— Минерель вотер, — сказал водитель, протягивая литровую бутылку с водой, причем он протянул ее прямо Ершовой. Та кивнула, взяла бутылку.
Англичанин подал пластиковые, запаянные в полиэтилен стаканчики. Катя отпила несколько глотков холодной воды и облегченно вздохнула. Вскоре даже жара и яркое солнце не казались ей назойливыми и неприятными.
Первую остановку пришлось сделать километрах в четырех от аэропорта. Микроавтобус остановили вооруженные люди, оружия на мужчинах оказалось столько, что им можно было вооружить целый взвод. На обочине дороги стояла машина, на дверцах которой был криво нарисован чеченский флаг. Один из мужчин с густой каштановой бородой и маленькими глазами, спрятанными под косматыми густыми бровями, попросил предъявить документы.
«Проверка, скорее всего, формальная, просто хотят показать, кто в Чечне хозяин, и надо признаться, показывают это убедительно», — подумала Катя.
— Аппаратура? — спросил мужчина-чеченец, на плечах которого была камуфляжная куртка без каких-либо знаков отличия.
— Да, да, аппаратура, — сказал англичанин-водитель.
А Оливер подтвердил.
— А это? — чеченец ткнул пальцем с коротким грязным ногтем в кофр Кати.
— Это фотоаппараты, это моя аппаратура.
— Открой, — сказал чеченец.
Кате пришлось открыть кофр. Чеченец даже не заглянул вовнутрь.
— Закрывай, — бросил он, затем махнул рукой, дескать, поезжайте, нечего стоять прямо на дороге.
Дверца микроавтобуса закрылась. Катя с удивлением посмотрела на водителя:
— Здесь всегда так?
— Всегда.
— Да-да, — сказала Катя, — война.
Когда автобус уже двинулся, Ершова взглянула сквозь стекло задней дверцы. Бородатый чеченец с косматыми черными бровями прижимал к уху трубку рации и, активно жестикулируя свободной рукой, что-то возбужденно говорил. Что он кричал в трубку. Катя, естественно, слышать не могла. Да если бы и услышала, то абсолютно ничего не поняла бы, чеченец говорил на своем языке.
Дорога делала поворот, и водителю пришлось сбросить скорость. Вооруженные люди возникли перед машиной абсолютно неожиданно. Один поднял руку, двое других, стоявших прямо на дороге, нацелили автоматы на лобовое стекло микроавтобуса. Водитель резко затормозил и невнятно пробурчал ругательство. Машина замерла, взвизгнув тормозами.
— Сюда, сюда! — чеченец показал ладонью, чтобы автобус съехал с дороги и остановился на обочине. — Служба безопасности, — заглянув в салон, назвался чеченец и криво усмехнулся. Ярко, как вспышка выстрела, сверкнула золотая коронка.
«Нас же только что проверяли, — подумала Ершова, — буквально три минуты назад».
И у этих мужчин оружия было хоть отбавляй.
— Выйдите из машины, — приказал чеченец, — все выйдите! — стволы автоматов смотрели прямо на журналистов.
— Пресса, пресса, журналисты, — говорил водитель-англичанин. — Англия, Англия, CNN!
— Понимаю, что не наши. Хорошо. Документы.
Документы мужчина почти не смотрел, он подержал их в руках несколько секунд, затем спрятал в нагрудный карман камуфляжной куртки и, взглянув на своих людей, утвердительно кивнул.
Этот кивок мгновенно все изменил, даже выражения лиц чеченцев сразу же стали другими — они стали деловыми, сосредоточенными. Бросив взгляды вправо и влево на дорогу, чеченцы быстро затолкали четверых людей из микроавтобуса в кунг темно-зеленого военного «Урала».
Оливер помог Кате подняться по железным ступенькам. В кунге было очень душно. Туда же, в кунг, забросили все вещи. Англичанин пытался протестовать и все время пробовал что-то объяснить вооруженным людям. Тем, наконец, надоело слушать малопонятную речь, и, резко развернувшись, прикладом автомата один из мужчин ударил Оливера в грудь. Тот отлетел, стукнувшись затылком о стену кунга, и медленно осел на деревянную скамью.
— Сиди и не рыпайся! Молчи! — сказал чеченец. — Объясни ему, — он грубо обратился к пожилому англичанину.
Бейсболка Оливера упала на грязный, заплеванный пол. Он, хрипя и тряся головой, согнулся, чтобы ее поднять, и в это время получил еще один удар тяжелым башмаком с рифленой подошвой. Удар пришелся в грудь, сильный и резкий, отбросил англичанина в сторону, и если бы не Катя, он оказался бы на полу.
Ершова поддержала Оливера, взвизгнула и громко закричала:
— Варвары! Вы что делаете?! Мы же журналисты, мы к вам по приглашению, а вы что делаете?