Ночной дозор
Шрифт:
В рубрике «Детектив в кресле» УРСУЛА УОРИНГ
представляет новый захватывающий роман Джулии Стэндинг «Яркий взгляд опасности»;
вечером в пятницу в 10.10. (Легкая прогр.) 7
Небольшая заметка отзывалась о романе в восторженных тонах. Над текстом была фотография Джулии: голова наклонена, взгляд долу, щека покоится на сложенных ладонях.
Вив разглядывала фото с легкой неприязнью: их единственная встреча у входа в бюро симпатии к Джулии не вызвала. Та показалась заумной и, когда
7
«Легкая программа» – одна из трех основных радиопрограмм Би-би-си, которая транслировала популярную музыку и развлекательные передачи; начала работать в 1945 г., в 1967 г. переименована в «Радио-2».
Вив вернула журнал в стойку и отошла от киоска. Певун исчез. Часы показывали без двух минут половину одиннадцатого. Вив пересекла билетный зал, направляясь не к платформам, а к выходу. Вглядываясь в улицу, она встала у колонны и плотнее запахнула пальто – от долгого стояния было зябко.
Чуть погодя к бровке подкатила машина, проехав чуть вперед – подальше от яркого станционного света. Пригнувшись к рулю, водитель беспокойно рыскал взглядом по тротуару. При виде его красивого и чуть растерянного лица возникло чувство, какое перед тем вызвал Дункан: смесь любви и раздражения. Однако вместе с ним вновь и еще острее вспыхнуло пьянящее возбуждение. Вив глянула по сторонам и почти бегом направилась к машине. Перегнувшись через сиденье, Реджи открыл ей дверцу; Вив села рядом, он коснулся ее лица и поцеловал.
Кей шла по Лавендер-Хилл. Она ходила весь день и весь вечер. Сделала огромный круг: от Уондсвортского моста до Кенсингтона, дальше в Чизуик, потом через реку в Мортлейк и Патни, а теперь обратно к дому мистера Леонарда – осталось две-три улицы. Чуть раньше она поравнялась и заговорила со светловолосой девушкой. Не особо привлекательной.
– Диву даюсь, как вам удается так быстро идти на высоких каблуках, – сказала Кей.
– Привычка, – беспечно ответила девушка. – Ничего такого. И вы бы сумели.
Она смотрела перед собой, не поворачиваясь к Кей. Спешит на свидание, сказала девушка.
– Говорят, хорошее упражнение для ног, – не отставала Кей. – Вроде верховой езды. Улучшает форму.
– Точно не скажу.
– Ваш дружок, наверное, сказал бы.
– Надо будет спросить.
– Странно, что еще не сказал.
Девушка рассмеялась:
– Что-то все вас удивляет, а?
– Просто, глядя на вас, иначе не подумаешь.
– Да ну?
На секунду девушка встретилась с Кей взглядом; нахмурилась, не понимая, совсем не понимая...
– Вон мой дружок! – Она помахала девушке на другой стороне улицы. Свернула к бордюру, глянула по сторонам и перебежала через мостовую. Светлые подошвы туфель на высоких каблуках мелькали, точно лапы скачущего кролика.
Девушка не сказала ни «до свиданья», ни «пока», вообще ничего; не оглянулась. Она уже забыла про Кей. Подхватила приятельницу под руку; они свернули за угол и скрылись.
2
–
Дункан улыбнулся и покачал головой, словно говоря: кончай дурить.
Лен не унимался. Подтолкнул соседку и сказал:
– Дункан и миссис Александер полаялись. Застукала его, когда он строил глазки другой девушке.
– Он у нас известный сердцеед, – добродушно откликнулась женщина.
Не отрываясь от работы, Дункан опять покачал головой.
Было утро субботы. За верстаком двенадцать работников делали ночники: фитиль с металлическим держателем продевали сквозь восковой валик, который помещали в негорючий корпус и затем отправляли упаковщикам. В центре верстака двигалась ременная лента – увозила готовые ночники к ожидавшей тележке. Ролики ленты стучали и периодически скрипели, не очень громко, но в сочетании с шипеньем и лязгом свечных машин, стоявших в другой половине цеха, создавали неуютный шум, когда, обращаясь к соседу, приходилось слегка повышать голос. Дункан предпочитал изъясняться улыбкой и жестами. Бывало часами он не произносил ни слова.
А вот Лен молчать не мог. Не добившись толку от Дункана, он собрал с верстака обрезки воска, скатал их в шарик, размял и через минуту вылепил женскую фигурку. Работал сноровисто, при этом сосредоточенно хмурился, морщил лоб и оттопыривал нижнюю губу. Фигурка разгладилась и округлилась. Лен снабдил ее непомерными грудями и бедрами, а также волнистой шевелюрой. Сначала показал Дункану: миссис Александер! Затем передумал и окликнул девушку в конце верстака:
– Уинни, глянь! Это ты!
В его руках фигурка двинулась по верстаку, вихляя бедрами.
Уинни взвизгнула. Лицо девушки было изуродовано; расплющенный нос и вдавленный рот заставляли ее гундосить.
– Эва, чего сотворил! – сказала она подругам.
Девушки засмеялись.
Лен добавил воску на груди и заднице. Фигурка жеманничала.
– О бэби! О бэби! – произнес Лен дурашливым бабьим голосом. – Вот как ты гуляешь с мистером Чампионом! – Он говорил о фабричном мастере, кротком человеке, которого девицы весьма терроризировали. – Так ты ходишь! Уж я-то знаю. А вот чего делает мистер Чампион! – Лен уложил фигурку на сгиб руки и страстно расцеловал, затем пальцем пощекотал ей в развилке ног.
Уинни опять взвизгнула. Лен смеялся и тыкал палец фигурке между ног; наконец пожилая работница резко его одернула. Смех перешел в хихиканье. Лен подмигнул Дункану и тихо, чтобы женщина не слышала, сказал:
– Просто ей хочется, чтоб это была она. – Он смял фигурку в комок и бросил в тележку с отходами.
Лен вечно похвалялся своими подвигами с девушками. Ни о чем другом не говорил.
– Если б захотел, я б впендюрил этой Уинни Мейсон, – не раз заявлял он. – Интересно, каково ее поцеловать? Наверное, все равно что чмокнуть собачью жопу.
Он уверял, что вечерами водит девушек в Холланд-парк и трахает. Подробно все описывал, невероятно гримасничая и подмигивая. С Дунканом Лен держался как старший, хотя ему было всего шестнадцать. На его цыганистом конопатом лице ярко выделялись пухлые розовые губы. В улыбке они открывали очень ровные белые зубы, контрастировавшие со смуглой крапчатой физиономией.
Сейчас, закинув руки за голову, он раскачивался на задних ножках табурета. Взгляд его лениво обегая цех в поиске какого-нибудь развлечения. Вскоре он оживился и, пригнувшись к верстаку, шепотом крикнул работницам: