Ночной дурман
Шрифт:
Еда не отвлекла меня от мыслей о проблеме Деклана. Сыворотки нет. Как и контроля над его вампирской сущностью. Если бы это все меня не волновало, я была бы круглой идиоткой. В его мире я словно только что родившийся младенец. Все еще брыкалась и кричала от осознания того, что вампиры существуют. На самом деле. К тому же страшные до чертиков.
То, как быстро Деклан восстанавливался после ран, еще раз доказывало, что он не совсем человек. Еще я видела, как на него действует сыворотка. Казалось, сегодня я познакомилась с двумя Декланами: первый — бесчувственная машина
Я слишком его боялась. Но было что-то в Деклане Рейсе такое… Этот мужчина втянул меня в неприятности, угрожал убить, похитил, швырял туда-сюда, грубил, но он же спасал мне жизнь и утешал, когда мне было плохо. Я медленно, но верно начала полагаться на него, он мне даже вроде как… нравился. И это пугало не меньше, чем все произошедшее со мной сегодня.
Ели мы молча. Когда тишина стала совсем невыносимой, я почувствовала непреодолимое желание что-нибудь сказать. Что угодно.
— Я смогу позвонить сестре, когда мы доедем до Сильвер Риджа?
— Нет.
Я поставила стакан колы в подставку и кинула на Деклана испепеляющий взгляд.
— Почему это?
Он вздохнул:
— Тебе нужно объяснять абсолютно все?
— Да. Почему я не могу позвонить сестре? Или друзьям? Если о происшествии сообщили в новостях, они с ума сходят от волнения. Меньшее, что я могу сделать — дать им знать, что со мной все в порядке.
— Сильвер Ридж — закрытый город, его местонахождение держится в тайне. Если хоть слово о его существовании и о том, что там творится, попадет в большой мир, все рухнет.
— Что происходит в Сильвер Ридж, остается в Сильвер Ридж?
— Вроде того.
— И что же там происходит?
— Секрет.
Я смерила его взглядом.
Он посмотрел на меня, скомкал бумагу, в которой до этого был его гамбургер и бросил ее в пустой пакет.
— Скажем так… это маленькая коммуна, где живут единомышленники, направившие общие усилия на то, чтобы найти способ борьбы с тварями, блуждающими в ночи.
— Город охотников на вампиров?
— Не совсем. — На его скулах заиграли желваки. — Там есть и охотники, но в основном ученые. Правительство выделяет средства…
— Правительство выделяет средства на засекреченный город для борьбы с вампирами?
— На исследовательскую программу, в которой принимает участие мой отец. Оно так же заинтересовано в истреблении угрозы человечеству, независимо от того, есть у нее клыки или нет.
— И как давно ведется это исследование?
— Примерно двадцать девять лет. С тех пор как Карсон нашел мою мать и узнал о существовании вампиров.
Каждый раз, как Деклан вспоминал мать, в его глазах появлялось какое-то затравленное выражение, полное боли.
— Деклан, я понимаю, ты скажешь сейчас, что я тебя не знаю. Так и есть. Я не собираюсь заявлять, что поняла тебя, у меня это на уровне инстинктов… Неважно, кто твой настоящий отец. Не думаю, что это влияет на твою сущность. Ты отвечаешь за свои поступки,
— Ты в это веришь или только хочешь верить? — напряженно поинтересовался он. — В то, что я не представляю для тебя реальной угрозы?
— Что-то вроде того, признаю. Но… как ты себя чувствуешь? Например, прямо сейчас?
— Как в тумане. Словно тысячи вещей хотят привлечь мое внимание. И хотя в голове мешанина, органы чувств стали острее. Я лучше, четче вижу. Слух стал более чутким. Что касается вкусовых рецепторов… тот бургер был самым вкусным из всего, что я когда-либо ел. Обычно все немного тусклее. Еда просто никакая. Я ем, потому что так надо, и плевать, что именно на тарелке. А мой нюх… — Он еще крепче обхватил руль, — … меня отвлекает.
— Что ж… — Я судорожно пыталась подыскать слова. Он явно хотел сказать, что чувствует мой аромат. И по какой-то причине — несмотря на мой отвратительный, мерзкий и неопрятный внешний вид — этот запах его притягивает. — Может, именно так ты и должен себя чувствовать. Вдруг то, что сыворотка притупляет твою восприимчивость, наносит больше вреда, чем пользы?
— Это ваше профессиональное мнение, доктор?
И снова здравствуй, сарказм.
— Я всего лишь так считаю. — Откинувшись в кресле, я попыталась расслабиться, хотя была далека от этого как никогда. — Несколько лет назад я и сама сидела на таблетках, которые влияли на меня примерно так же. Выравнивали перепады настроения.
— Зачем это?
— Из-за депрессии.
Мне не нравилось произносить это вслух. Слишком много неприятных воспоминаний.
— С чего у тебя была депрессия?
— Все началось со смерти родителей, а дальше стало нарастать как снежный ком. Все шло не по плану, одно наваливалось на другое, мне казалось, что я проваливаюсь в глубокий колодец и не могу оттуда выбраться. У нас к этому семейная предрасположенность, так что депрессия всегда присутствовала на задворках сознания и только ждала удобного случая, чтобы в меня вцепиться.
— И врач прописал тебе таблетки?
— Других вариантов, на самом деле, у него не было. К тому же я знаю кучу людей, которым подобное лечение помогло. Но не мне… Мне всегда казалось, что этот способ не для меня. С таблетками я чувствовала себя… — Я вспомнила почти пять лет, которые провела под воздействием разных лекарств, — … словно плыву по реке в лодке без весел. Несколько месяцев назад я наконец завязала. Первые пару-тройку недель я чуть с ума не сошла, но потом туман рассеялся.
— Ты все еще в депрессии?
— Иногда она накатывает, но я с ней справляюсь другими способами. Таблетки не для меня. Для кого-то, возможно, они подходят. И вообще, такое впечатление, что сейчас лекарства — ответ на любой вопрос. — Я коснулась раны на шее, оставленной иглой. Еще одна вакцина для борьбы с очередной проблемой. — Мы полагаемся на них в надежде, что они излечат всю боль. Так легче, но это не значит, что оно правильно. Во всяком случае, не всегда.
— Но из-за своей депрессии ты не представляла угрозу для окружающих, — заметил Деклан.