Ночной гость
Шрифт:
– Я учила их говорить правильно, – объяснила Рут. – Это совсем другое дело.
– И эти люди вам платили?
– Обычно я учила молодых людей, и мне платили их родители.
Фрида покачала головой, как будто ей рассказали нелепую, но занимательную историю.
– Выходит, вы поэтому говорите с английским акцентом?
– Я не говорю с английским акцентом, – возразила Рут, но в этом ее обвиняли и прежде.
Когда-то это могло быть комплиментом. У них была учительница, миссис Мейсон. Элегантная дама неопределенного возраста с интригующе отсутствующим мужем. Она была англичанкой. Каждый округленный гласный, исходивший из ее уст, преподносился ее ученикам: детям сотрудников сахарной компании, инженеров, миссионеров
– Вы говорите совсем как англичанка, – сказала Фрида, беря пустую кружку Рут. – Немного напоминает королеву.
Рут питала слабость к королеве.
– Это смешно, – возразила она. – Послушайте: «Хау, нау, браун, кау» – вот как говорю я. А вот как сказала бы это королева. – Она повторила последовательность слов. – Дифтонги звучат совершенно по-другому!
– Дин-донги? – Фрида фыркнула над раковиной.
И вдруг кругом засиял смешной, глупый, непристойный мир, и Рут расхохоталась, хотя у нее заболела спина. Фрида тоже рассмеялась, и ее смех, исходивший из могучей груди, представлялся чем-то редким и отрадным, расправляясь за спиной, как крылья. Все ее лицо преобразилось, стало добрым и красивым. Сдвинув со стуком кружки в раковине, она поднесла чайное полотенце к лицу, чтобы скрыть широкую улыбку. Рут в своем ненадежном кресле почувствовала себя увереннее. Да, Рут, глупышка, все будет хорошо, все будет замечательно.
3
Дом принял Фриду, он открылся ей. Рут, сидя в кресле, наблюдала за этим превращением. Книжные шкафы с облегчением вздохнули, когда Фрида вытерла с них пыль и расставила книги. Кабинет избавился от копившихся годами бумаг Гарри. Рут никогда не ела таких чудесных апельсинов, как те, что приносила Фрида в маленькой плетеной сумке. Каждое утро дом, апельсины и Рут ждали появления Фриды, приезжавшей в золотом такси, а после ее ухода погружались в тишину облегчения и сожаления. Рут обнаружила, что с нетерпением ждет нарушения своей привычной жизни. Ее даже слегка огорчило, что она сдалась так быстро.
Но Фрида была великолепна. Начать с того, что каждый раз ее волосы были уложены по-новому: завиты, распущены, покрыты лаком, заплетены в косички. Каждое утро незадолго до девяти Рут распахивала дверь в гостиную, которую тщательно закрывала на ночь, и подходила к окну, чтобы увидеть появление Фриды из такси. Ее волосы то были уложены в замысловатую прическу, то падали прямыми прядями на плечи. Иногда они меняли цвет. Однажды Фрида появилась с такими светлыми волосами, что голова перестала подходить к ее могучему телу. В то утро она казалась немного утомленной. Она первым делом приготовила себе чашку чая и уселась на ступеньку заднего крыльца с видом роскошной крашеной блондинки. Из-за резкого химического запаха кошки старались держаться от нее подальше. Платиновый цвет продержался всего несколько дней, затем он превратился в желтый, отливавший медью, а тот в свою очередь сменился цветом пшеницы, более изысканным и в то же время более детским. На смену белокурому пришел рыжий, затем цвет красного дерева и, наконец, блестящий иссиня-черный и вновь каштановый, готовый повторить весь цикл сначала. Фрида выслушивала комплименты по поводу своих волос с горделивой улыбкой и осторожно, не касаясь головы, поднимала к ним руку.
– Это мое хобби, – говорила она.
Прежде Рут не приходилось встречать людей, превративших в хобби собственную голову.
Великолепные прически Фриды не мешали исполнению
– Только понюхайте! – воскликнула она и заставила Рут дышать, пока у той не защипало в горле. – Разве это не прекрасно? Разве это не лучше водорослей и мух?
Фрида с самого начала дала понять, что не любит запаха моря.
Во время уборки она продолжала оценивать «ситуацию» Рут. Она заметила отсутствие поручней в ванне и ограды в саду. Она выспрашивала Рут о состоянии ее здоровья, подвижности суставов, потере волос, качестве сна, пищевом рационе («Вы теряете вес», – говорила она с упреком, как будто давно была знакома с очертаниями тела Рут) и социальных контактах. Она заставила Рут заполнить несколько опросников: «Как часто вы моетесь: а) ежедневно, б) раз в два-три дня, в) время от времени, г) по особым случаям» или «Обведите кружком графу, соответствующую вашему доходу в прошлом финансовом году».
Итогом этого опроса было заявление Фриды о том, что Рут не имеет права на социальное жилье.
– Людям вроде вас обычно его не дают, – произнесла она с явным удовольствием.
В ответ на возражение Рут, что социальное жилье ее не интересует, Фрида со сведущим видом сказала:
– Бедняки не выбирают.
– Беднякам не приходится выбирать, – сказала Рут.
– Бедняки не выбирают, – твердо поправила Фрида.
– Да, я знаю, – ответила Рут, с иронией оценив свою попытку усложнить разговор. – Я повторила прежнюю версию этой поговорки шестнадцатого века, от которой происходит современная. Только представьте себе, она употреблялась уже четыре сотни лет назад.
Брови Фриды высоко поднялись.
– И этому вы учили своих студентов?
– Да, этому, – ответила Рут.
Она гордилась тем, что помнит эту фразу. Ей показалось, что сейчас она могла бы поднять руку и перечислить дни недели девять или десять раз подряд. Или, возможно, всего лишь снова и снова повторять нараспев: «Не имеет права на социальное жилье».
Однако на Фриду это не произвело никакого впечатления. Об этом говорил еле заметный наклон ее подбородка. Она тихонько фыркнула. Рут этот звук показался почти одобрительным.
– Ну что ж, миссис Филд… – сказала Фрида.
– Пожалуйста, называйте меня Рут, – не в первый раз попросила Рут.
– С учетом всех ваших обстоятельств часа в день недостаточно. Я рекомендую вам увеличить время до трех часов. То есть с девяти до двенадцати. И если вы хотите, я могла бы задержаться еще на полчаса, чтобы приготовить вам ланч. При условии, что вы сумеете смириться с моими поговорками.
Рут ощутила раскаяние. Ей нравились поговорки Фриды, нравилось, как она в них верит, нравилось, что в них удобно было верить. Я рисуюсь, подумала она, но не высказала эту мысль.
– Договорились, – сказала Рут, соглашаясь на три часа плюс полчаса на ланч.
– Хорошо, – сказала Фрида. Казалось, она чего-то стеснялась. Потом она добавила: – Мне нравится ваше имя. Рут.
За ланчем Фрида смягчилась. Она приготовила для Рут сэндвич с ветчиной и по ее настоянию сварила себе яйцо и съела его из подставки с Микки-Маусом, из-за которой обычно ссорились Филип с Джеффри. Во время еды она ознакомила Рут с требованиями строгой диеты, которой ей пришлось придерживаться, потому что раньше она была гораздо толще, чем сейчас.