Ночной извозчик
Шрифт:
— Я не против, да только вам достаточно кулаком ткнуть, сразу поймете, что там одна шерсть, черт подери!
Совет был дельным., чиновник согласился. В конце концов, какое ему дело? И имеет ли он право проткнуть острием матрац и попортить его?
— Ладно, ладно, — сказал он и ударил что было силы по матрацу рукоятью своей пики. — Проезжайте, — сказал он, — там все мягко, и впрямь одна только шерсть.
Но он еще не договорил, а Фонарь побледнел как полотно — матрац пошевелился. Видимо, несчастная Раймонда от сильного удара пришла в себя. Что теперь будет?
— Дайте-ка огоньку, — попросил он, отвлекая тем самым внимание сборщика пошлины. И тот дал ему прикурить. В это же время Фонарь впрягся в оглобли тележки и провез ее через ворота; Глазок подталкивал сзади, попыхивая сигаретой.
— Ну, дерьмовая твоя рожа! — заявил он. — Скажу без трепа: жду не дождусь, когда будем на месте… Хорошо бы мы влипли, черт дери, если б этот тип увидел, что за окорок мы везем!
Но Фонарь уже предался обычному философскому спокойствию.
— Будет тебе, не заводись, — сказал он, — через четверть часа будем дома.
Тележка повернула на пустынный бульвар позади фортов. Куда же везли они Раймонду? Что ожидало несчастную девушку?
Глава 3
ДВЕ ТАЙНЫ
— Послушай, Фандор, тебя не очень затруднит убрать ноги?
— Убрать ноги? Что вы имеет в виде, Жюв?
— Ну, друг мой Фандор, не в обиду тебе будь сказано, вот уже примерно четверть часа ты что есть сил стараешься вытереть свои грязные подошвы о мою диванную подушку… Черт побери! Не скажу, что она представляет такую же ценность, но все-таки…
— Жюв, вы просто мелочны.
— Фандор, ты просто невыносим.
— Жюв, вы брюзга…
— Фандор, ты лентяй…
— Вот это правда!
Фандор произнес это с такой убежденностью, что Жюв не выдержал и улыбнулся.
— По крайней мере, — сказал он, — ты не лицемер, ты признаешь, что тебе чертовски скучно, это уже кое-что, но далеко не все… Ты, значит, здорово заскучал, черт возьми, с тех пор как вернулся в Париж.
Жюв говорил это все с добродушной улыбкой и тщетно старался сделать вид, что осуждает Фандора.
Было совершенно ясно, что на самом деле полицейский и не думает попрекать своего закадычного друга, почти что сына, Жерома Фандора.
Они беседовали после завтрака в маленькой гостиной или рабочем кабинете, любимой комнате Жюва, где полицейский обычно проводил время, как только ему удавалось вернуться в свою квартиру на улице Бонопарт.
Каким образом смогли Жюв и Фандор приехать в Париж? Каким чудом спаслись они после невероятных приключений в Натале, когда им казалось, что они вот-вот схватят Фантомаса, раскроют все его тайны, арестуют его дочь, а вместо этого сами оказались в руках этого бандита, под угрозой неминуемой смерти?
Вот что произошло:
По счастливой случайности Жюв и Фандор оказались вдвоем на паровозе, который с бешеной скоростью мчал их навстречу страшной участи, и сумели, применив всю свою сноровку, отцепить тендер от паровоза.
И вот поезд, состоявший из тендера и пустого
Они оказались в безлюдной местности, без помощи, в одиночестве, во власти всевозможных опасностей, подстерегающих тех, кто, подобно им, затерялся в необъятных просторах вельда.
По счастью, Жюв и Фандор были слишком волевыми людьми, чтобы пасть духом. Прогнав опасения и тревогу, они напрягли последние силы и вместо того, чтобы прийти в отчаяние и опустить руки, заставили себя разработать точный план спасения; всего несколько часов тому назад Фантомас обрек их на страшную смерть — и вот они уже были вновь готовы к борьбе, к охоте на этого беспощадного бандита, на этого чудовищного преступника, неуловимого, гениального убийцу, Фантомаса!
— Жюв! — воскликнул тогда Фандор, — Фантомас опять одержал победу, но мы отыграемся!
— Да, Фандор, мы отыграемся!
Такие восклицания, такие слова надежды и воли к борьбе вырвались у обоих храбрецов еще до того, как они стали размышлять, каким способом выйти из труднейшего положения, на которое обрек их гениальный преступник Фантомас! Прошло совсем немного времени и Жюв, благодаря своему точному, быстрому, практичному уму, уже разработал план действий. Он по-отечески положил руку на плечо Фандора, который тоже был погружен в свои мысли, лежа в густой траве под железнодорожной насыпью, и сказал:
— Слушай, Фандор, я знаю, что тебя сейчас тревожит. Это участь Тедди, я хочу сказать — Элен. Неужели ты любишь эту девушку? Это было бы ужасно, это грозило бы тебе страшной бедой; и все же — она тебе мила? Ладно! Не сомневаюсь, тебе, прежде всего, хочется знать, что с ней сталось. Что ж, в этом есть своя логика… Вставай, Фандор! Выясним, как обстоят дела!
Преодолевая бесчисленные трудности, Жюв и журналист добрались до ближайшей железнодорожной станции. Там им сообщили удивительную новость — какой-то локомотив сошел с рельсов на повороте, но никто не пострадал; по крайней мере, железнодорожники утверждали, что на месте катастрофы не обнаружено человеческих останков.
Какой же напрашивался вывод? Черт возьми, все было ясно: Тедди, иначе говоря, Элен каким-то чудом оказалась невредимой и спаслась из страшной западни, в которую попала.
Перестав тревожиться об участи девушки, о которой они больше ничего не смогли узнать, Жюв и Фандор, оба без гроша в кармане, посовещались о том, что делать дальше, и Жюв, как всего, принял решение:
— Наталь опасен для нас, — сказал он. — Тебя здесь считают преступником, и тебе грозит смертный приговор; что касается меня, друг мой Фандор, мне в равной степени вредно будет предстать перед властями… Ну, слушай же, Фандор: вот уже десять лет как мы не жалеем усилий и рискуем жизнью, ведя борьбу с этим негодяем. Сто раз, должно быть, мы были близки к победе, и сто раз он ускользал от нас, но все же, слушай, слушай меня внимательно, Фандор: клянусь душой, сейчас Фантомас оказался ближе к поражению, чем когда-либо, сейчас он доступен для нашей справедливой мести… Итак…