Ночной кошмар (Властители душ)
Шрифт:
– С которого начнем?
– спросил Клингер.
– Думаю, с Пикарда.
– Тогда давай скорее покончим с этим. Салсбери повернулся к Роснеру и сказал:
– Глен, там на моем столе лежит сверток в холщовой ткани. Принеси его сюда.
Роснер отошел и вернулся со свитком.
– Питер, помоги ему расстелить материю на полу.
Минуту спустя холщовая простыня длиной в девять футов была расстелена посредине комнаты.
– Мишель, встань на середину простыни.
Француз
– Мишель, кто я?
– Ты "ключ".
– А ты кто?
– Я "замок".
– Ты будешь делать то, что я тебе прикажу.
– Да. Разумеется, - ответил Пикард.
– Расслабься, Мишель. Ты хорошо отдохнул.
– Да. Я чувствую себя отлично.
– Ты очень счастлив. Пикард улыбнулся.
– Ты останешься счастливым, невзирая на то, что случится с тобой в ближайшие несколько минут. Это понятно?
– Да.
– Ты не сделаешь попытки помешать Питеру и Глену выполнить все, что я им прикажу, невзирая на то, какие это будут приказы. Это понятно?
– Да.
Вытащив из кармана своего белого лабораторного халата моток тяжелой нейлоновой бечевки длиной в три фута, Салсбери велел:
– Питер, возьми это. Обвяжи шнуром горло Мишеля, как будто ты собираешься задушить его - но больше ничего не делай.
Холбрук сделал шаг к французу и накинул петлю ему на шею.
– Мишель, тебе хорошо?
– О да. Мне очень хорошо.
– Держи руки по швам. Так их и держи, пока я не разрешу тебе ими двигать.
По-прежнему улыбаясь, Пикард согласился:
– Ладно.
– Пожалуйста, улыбайся все время, сколько только сможешь.
– Да.
– И даже когда ты уже не в состоянии будешь улыбаться, то все равно должен знать, что все происходящее - к лучшему.
Пикард улыбался.
– Глен, ты будешь наблюдать. Тебе не придется быть вовлеченным в драму, которую разыграют эти двое.
– Мне не придется участвовать в драме, - повторил Роснер.
– Питер, ты будешь делать то, что я тебе велю. Великан кивнул.
– Без колебаний.
– Без колебаний.
– Души Мишеля.
Было незаметно, чтобы улыбка на лице француза померкла.
Затем Холбрук стянул концы бечевки.
Рот Пикарда раскрылся. Казалось, он пытается кричать, но не может издать ни звука. Он начал задыхаться.
Хотя на Холбруке была рубашка с длинными рукавами, Салсбери увидел, как напряглись стальные мускулы на его мощных руках.
Каждый раз, когда Пикард пытался вдохнуть, воздух со слабым сипом лишь вырывался из его легких. Глаза его закатились. Лицо стало пунцовым.
– Затяни потуже, - велел Холбруку Салсбери.
Англичанин повиновался. Казалось, жуткая усмешка, вызванная не жестокостью, а
Пикард упал напротив Холбрука.
Холбрук отступил.
Тело Пикарда сжалось в конвульсии.
Его руки были прижаты к бокам. Он не сделал ни малейшего усилия, чтобы спасти себя.
– Силы небесные!
– пробормотал Клингер, удивленный, подавленный, способный говорить лишь прерывистым шепотом.
Скорчившийся Пикард потерял контроль над своим мочевым пузырем и кишечником.
Салсбери был доволен, что он догадался подстелить простыню.
Через несколько секунд Холбрук отошел от Пикарда: задание было выполнено. Бечевка оставила глубокие красные следы на ладонях его рук.
Салсбери вытащил еще моток шнура из другого кармана халата и протянул Роснеру.
– Ты знаешь, что это, Глен?
– Да.
– Тот бесстрастно наблюдал за сценой убийства.
– Глен, я хочу, чтобы ты отдал эту бечевку Питеру.
Даже не помедлив в раздумье, Роснер вложил вторую бечевку в руки англичанина.
– Теперь повернись спиной к Питеру. Роснер повернулся.
– Ты спокоен, Глен?
– Нет.
– Успокойся. Расслабься. Ни о чем не беспокойся.
Это приказ.
Лицо Роснера разгладилось.
– Как ты себя чувствуешь, Глен?
– Я спокоен.
– Хорошо. Ты не будешь препятствовать Питеру выполнять приказы, которые я буду отдавать ему, невзирая на то, что это будут за приказы.
– Я не буду вмешиваться, - сказал Роснер. Салсбери повернулся к англичанину.
– Оберни веревку вокруг шеи Глена, так же, как делал с Мишелем.
Мастерски закинув веревку на шею очередной жертве, Холбрук с готовностью ожидал новых приказаний.
– Глен, - обратился Салсбери к жертве, - ты чувствуешь напряженность?
– Нет, я спокоен.
– Это чудесно. Просто чудесно. Продолжай оставаться спокойным. Теперь я отдаю приказ Питеру убить тебя - и ты разрешишь ему сделать это. Ясно?
– Да. Я понял.
– Безучастное выражение на лице Роснера не изменилось.
– Ты разве не хочешь жить?
– Нет, я хочу жить.
– Тогда почему ты собираешься умереть?
– Я.., я...
– Он выглядел растерянным.
– Ты собираешься умереть и позволяешь убить себя, потому что отказ подчиниться "ключу" в любом случае означает боль и смерть. Ведь так, Глен?
– Да, именно так.
Салсбери вблизи изучал обоих мужчин, чтобы разглядеть признаки паники. Ничего подобного. Никаких следов стресса.
Запах от растерзанного тела Мишеля Пикарда распространялся все сильнее, и вонь становилась невыносимой.