Ночной патруль
Шрифт:
— Бля…, да что ж, у тебя, мозгов совсем нет! — выругался Сашка.
Толька по-прежнему наблюдал за всем стоя на коленях, его трясла нервная дрожь. Он видел, как с трудом поднялся на ноги Серый, потом он исчез где-то в стороне, и когда длинный появился снова, в руках его была железная труба…
Серый уже двинулся в сторону дерущихся, когда сзади раздался крик Тольки.
— Атаз, машина!
Серый, оглянулся назад, и увидел, как метрах в трехстах появились два огонька фар. Машина ехала очень быстро, и Толькина паника передалась
— Уходим, Куцый, менты! — закричал он, и, бросив трубу, побежал на другую сторону дороги. За ним метнулся Толька, а потом, пошатываясь, последовал и Куцый. Вслед им понесся смех. Парень, которого они хотели ограбить, во все горло хохотал над ними. Они пробежали переулком, перепрыгнули через небольшой забор, и остановились, только когда окончательно выбились из сил.
Куцый, немножко отдышавшись, начал материться.
— …твою мать, вы что там вошкались! Сразу надо было на него накатить, со всех сторон, под коленки подкатиться, с ног сбить, а потом бы мы его запинали!
— А х… ты нас не подождал! — разразился Серый. — Я подбежал, а ты уже лежишь! Толька вон, вообще, нихрена не делал.
— Да, а знаете как он мне по голове засадил? У меня до сих пор башка кружится как после карусели, — попробовал оправдаться Толька.
— Че ты прешь, гаденыш, ты глянь на нас!
Вид у обоих подельников Тольки был действительно ужасен. Один глаз Серого был совсем затянут опухолью, второй еще смотрел. Лицо Куцего было залито кровью. Один глаз у него тоже закрылся, лицо распухло, кроме того, он весь, с головы до ног, был в грязи.
— Айда к колонке, — прохрипел он, — мне надо отмыться от этой дряни.
Купание около колонки продолжалось минут двадцать. За это время они окончательно переругались, чуть не набили морду Тольке, и согнали холодной водой остатки хмеля.
— Бл…, как после вытрезвителя, — пробормотал Куцый, натянув на голове тело мокрую рубаху, — пошли, длинный, хватит плескаться, — крикнул он Серому, все пытавшемуся холодной водой сбить расползающуюся опухоль с левого глаза.
Они вернулись в окончательно опустевший парк, и нашли Кулича и Женьку сидевшими на одной из опустевших скамеек.
— О, а вот наши добытчики вернулись, — весело заметил Кулич, увидев движущуюся к ним троицу. — Что-то долго они с ним возились.
Но когда все трое появились под светом фонаря, Кулич присвистнул, и даже снял руку с плеча Женьки.
— Ни хрена себе, кто это вас так отхерачил?
— А ты догадайся с трех раз, — прохрипел Куцый, усаживаясь на скамейку.
— Что, этот мужик?
— Ну да. К-каратист оказался, — подтвердил Серый, опускаясь по другую сторону парочки.
— Да, какой каратист! Там хрен поймешь, там и бокс и все остальное. Я ему только два раза по морде попал, верткий как вошь, — скривился Куцый, — а лупит как кувалдой. Башка гудит как колокол.
— Да, хреново. Значит, догнатся нам сегодня не удастся? — предположил Кулич.
— Ну, если ты бабок не отвалишь, то нет, — поддел
— Откуда у меня бобы? — Кулич развел руками, потом огляделся по сторонам. — Че делать то будем?
Надо чето искать.
— Айда на вокзал. Может Житик там работает, он мне сотню должен, — предложил Куцый.
— Пошли, — согласился Кулич, — не сидеть же здесь сухими.
Они поднялись, и побрели к вокзалу. Уже светало, темнота уползала, оставляя вместо себя серый мрак. Впереди шли Женька с Куличом, за ними все остальные. Чем ближе они подходили к месту драки, тем больше Толька чувствовал себя не в своей тарелке. Ему казалось, что тот мужик до сих пор ждет их там, чтобы продолжить побоище. Но все оказалось совсем по-другому. Первым его заметил Кулич.
— Э-э, парни, это что такое? — спросил он, останавливаясь около все той же злополучной лужи. Они подошли ближе, и увидели странную картину. Тот самый парень, что так лихо их измордовал, боком лежал на самом краю лужи, так, что ноги были, в воде, а голова и плечи на суше. Из его груди вырывалось хриплое, булькающее дыхание, тело при этом дергалось, потом оно надолго замирало, и снова он с бульканьем и хрипом начинал всасывать воздух. Кулич первый присел, и внимательно всмотрелся в лицо мужчины.
— Бля, да он же кони двигает! — сказал он.
— Да ты чего гонишь? — удивился Куцый. — С чего это?
— Где гоню, сам глянь!
Куцый, Толька и даже Серый с его одним работающим глазом склонились над телом.
— Бля, а ведь в самом деле подыхает, — согласился Куцый.
— А говорил, два раза ударил! Чем ты так его ударил, что он подыхает? — поддел Кулич, нервно оглядываясь по сторонам.
— Да бля буду, рукой бил! Эти вообще до него дотронуться не могли! — он пренебрежительно ткнул рукой себе за плечо, в сторону Тольки и Серого.
— Я п-палкой его двинул два раза, — заметил Серый.
— Да толку то от того, что ты его этой палкой бил! Все локти ему отбил. Вон, только щепки валяются!
— Ладно, хватит вам базарить не по делу. Давайте его оттащим в сторону, а то, тут засекут нас с ним. Бери его за руки, — велел Куцему Кулич.
Они прихватили тело Сашки за руки, и поволокли его, матерясь от того, что теперь им приходится идти по грязи, в глубь переулка. Они прошли метров пять, потом где-то на стройке залаяла собака, тогда они бросили тело прямо в луже.
— Зажигалка у кого есть? — тяжело дыша, спросил Кулич.
— У меня, — Толька отдал свою зажигалку, и Кулич нагнулся над телом.
— Куцый, подсвети, — приказал он.
— Глянь, а все при нем! — с удивлением отметил Кулич. — И цепь, и печатка. Часы. О, и кошелек есть!
Он разогнулся.
— Все, больше у него ничего нет. Айда отсюда!
Матерясь, и стараясь ступать там, где было меньше грязи, они вернулись обратно на тротуар, и двинулись прежним курсом, на вокзал. Около первого же фонаря остановились, и начали рассматривать трофеи.