Ночной позор
Шрифт:
— Покори-и-ись…
— А можно вопрос? — заторопился я.— Вы здесь кем работаете?
— Да специалистом, на три четвертых ставки,— пожаловался тертый маг.— Условия едва ли не хуже, чем в проклятом Контроле. Зарплата, может, и выше, но никакого социального страхования.
— Хреново вам,— согласился я.— Меня вот тоже… Выперли. А ведь какие были перспективы!..
Тут я развернул перед размякшим волшебником картину того, как меня после всех безусловных заслуг свергли с Олимпа интриги завистников и
— Говоришь, один и целую ораву мамвжиков в мешок загнал? — качал лысенькой головой чародей.
— Будь они прокляты! Я их ненавижу! — кричал я, настолько уверовав в собственную враку, что начал испытывать к Контролю самую настоящую ненависть.
— Что еще за шум? — в комнату вошла волшебница, красивая, зараза, во всем обтягивающем и открытом.
— Да мы тут… Беседуем,— объявил я.— А вы, собственно, гражданочка, по какому вопросу?
— Я тебе сейчас покажу, по какому…— плотоядно ухмыляясь, сказала волшебница.— Аарон Поликарпыч, вы нас оставьте…
— Велено разобраться…— замялся тертый маг.— Может, вы бы попозже, Аполинария Ильинишна?
Вот это я понимаю, культура у бандитов! Не то что наши, сплошные кликухи и погремухи.
— Ну, разбирайтесь,— не стала спорить волшебница и вышла.
Тут и тертый маг вспомнил, по какому поводу мы, собственно, здесь находимся, и вновь предпринял попытку меня загипнотизировать.
— Может, не надо? — взмолился я.
Притаившийся под потолком динамик ожил, прокашлявшись пылью.
— Этот целый еще? Не прошелупенился? Наверх подайте.
— Подать? Сейчас сделаем…— потертый маг взмахнул руками, выкрикнул что-то малолитературное, меня закрутило и понесло.
— А пыли-то, пыли…
Прямо под потолком, в кресле из пошлого голубого бархата, покачивалась бодрая старушка с пылесосом марки «Ракета».
— Чакры надо лучше чистить, чтоб по астральным каналам в чистоте путешествовать! — назидательно произнесла она.— Дай-ка я тебя… пропылесосю!
Я вопил.
— Щекотно! Ой-ой-ой, вы что делаете!
— Терпи, казак, атаманов будешь,— сурово говорила колдунья.
Окончив неприятную для меня процедуру, она выключила пылесос, и тот мигом испарился.
— А теперь колись, ханыга.
— В чем колоться? Я готов! Дайте мне три бочки варенья! И три…
— Не выйдет из тебя Мальчиша-Плохиша,— вздохнула волшебница.— Ты и так уже испорченный, по морде видно.
Я на такое, конечно, обиделся, но виду не подал, чтоб не портить отношений с могущественной колдуньей.
— Это. Угнал я «КамАЗ», хочу продать. Ну, с ценным грузом. Для обороны.
— Какой еще обороны? Ты можешь по-человечески изъясняться? Чему вас там только учат! И ворота сломал…
— За ворота извините. Понимаете,— доверительно начал
— Доброй воли, говоришь? Что-то я тебя не помню. У меня, вроде, все ханурики местные вот где… Недавно, что ли, в город приехал?
— Вроде того,— уклончиво ответил я.— Можно сказать, новое лицо. Я хочу у вас работать.
— Чтобы у нас работать, надо чего-то стоить,— объявила колдунья.— Чего ты стоишь?
— Да так… В кузове вон понакидано, столько и стою.
Запищал телефон. Колдунья, ухватив его обеими руками, принялась боязливо нажимать кнопки.
— Где трубка нарисована…— подсказал я.— Или на «йес».
— Сама знаю! Да. Але. Ага. Что? Сколько? Этого самого? Ну…
Волшебница отложила телефон и, ласково на меня глядя, медовым голосом произнесла:
— А скажи мне, нетте киндер. Ты знаешь, как меня зовут?
— Нет.
— Тетя Хильда, мой либерн. Василь Сергеич — развод для лохов. Можешь звать меня просто Хильда. Скажи, пожалуйста, в каком месте ты похитил те чудесные штучки, что привез нам?
— Да, в общем, это. Как было дело. Иду я поздно вечером с дискотеки…
Вот ведь как бывает. Хороший специалист никогда не останется невостребованным. И снова карьера моя стремительно взлетела…
Ибо онтыне… отныне я, никому до этого не нужный, состою в организованной преступности в качестве малоорганизованного работника самых широких профилей…
Или как еще.
«Хочу, говорю, у вас работать во имя свободного предпринимательства».
А она мне:
«Конечно, конечно, дорогуша!»
И все.
А потом мы еще чай пили.
С печеньями.
Не так все оказалось просто, конечно же. Чтоб стать примерным бандитом, нужно сперва пройти экзамен.
— Начнешь с низов,— объявила Василь Сергеич.— Среди молодняка потолчешься, лопухов пообрабатываешь. Понял?
ГЛАВА ПЯТАЯ
Как я был плохим
Обрабатывать лопухов, это на нашем, воровском жаргоне значит совершать разбойные нападения с целью отбора личного имущества не способных постоять за себя граждан в темное время суток.
Мне дали бейсбольную биту и велели не возвращаться без улова.
— Сколько принесешь, на столько зарплату повысим,— сказала Василий Сергеевич.— И помни — здесь важен принцип.
Я забросил биту на плечо и, выпятив грудь, отправился на обход темных подворотен. Зорким глазом выискивая подходящую жертву, я мысленно репетировал слова, с которыми к ней, этой самой, значит, жертве, обращусь.
Как вы думаете, что лучше сказать: «Гони бабки, ханыга», «Дай закурить» или «Не подскажете, как пройти в библиотеку?»