Ночной садовник
Шрифт:
Холидей вел машину и слушал станцию, передававшую классический рок. Холидей не очень увлекался музыкой, но рок 70-х знал хорошо. Его старший брат, которого он когда-то боготворил, в юности постоянно слушал пластинки, поэтому музыка того периода была единственной, которую Холидей признавал. Из приемника доносилась концертная запись группы «Хамбл Пай». Стив Мэрриот в очередной раз прокричал «Все фигня!», и группа взяла первые аккорды тяжелого рокового блюза.
Теперь Холидей не встречался со своим братом, и только на Рождество мог навестить племянников, напомнив им о своем существовании. Но те уже подрастали, приближалось время поступления в колледж,
28
Журнал, публикующий данные о качестве потребительских товаров.
Их сестра давно умерла, родители тоже, и Холидей чувствовал себя совершенно одиноким. Он потерял даже то единственное, ради чего стоило открывать утром глаза и подниматься с постели. Он был копом, а теперь носил дурацкую фуражку, вел разговоры с людьми, которые его абсолютно не интересовали, и загружал багажник своей машины их чемоданами.
И все из-за такого же копа, который не захотел поступиться принципами, потому что был таким же правильным, как и его братец.
Ему не хотелось возвращаться домой. Он выехал с Кольцевой на Джорджия-авеню и поехал на юг в округ Колумбия. Еще есть время до закрытия бара, можно опрокинуть стаканчик-другой «У Лео».
Семья Реймона старалась каждый вечер ужинать вместе, хотя из-за гибкого графика работы Реймона приходилось садиться за стол поздно. И Реймон, и Регина выросли в семьях, где было принято ужинать вместе, и они придавали этому большое значение. Итальянская кровь Реймона подсказывала, что хорошая семейная трапеза — это нечто большее, чем обычный ритуал.
— Вкусный соус, мам, — сказал Диего.
— Спасибо.
— Правда, чуть-чуть пригорел, — добавил Диего, и они с отцом переглянулись.
— Лук и чеснок твоя мама поливала огнеметом, — сказал Реймон.
— Прекратите, — обиделась Регина.
— Мы шутим, дорогая, — сказал Реймон. — Соус действительно отличный.
Алана наклонилась над тарелкой, пытаясь втянуть накрученные на вилку спагетти. Она любила поесть и относилась к еде трепетно. Реймону нравилось в женщинах это качество — получать удовольствие от хорошей еды. Он с удовольствием заметил, что оно передалось и его маленькой дочурке.
— Хочешь, я тебе их порежу? — сказал Диего.
— Не-а, — не отрываясь от макарон промычала Алана.
— Удобней будет есть.
— Нет.
— Ты ешь, как поросенок, — сказал Диего.
— В самом деле, — заметила Регина.
— Оставьте ее в покое, — сказал Реймон.
— Я просто пытаюсь помочь.
— Лучше следи за собой, — сказал Реймон. — Смотри, как заляпался.
— Черт, — ругнулся Диего, заметив пятна на футболке.
Разговор
— Кто такая Эшли? — вдруг ни с того ни с сего спросила Регина.
— Девчонка из нашей школы, — ответил Диего.
— Я видела ее имя на дисплее твоего телефона.
— Это преступление? — спросил Диего.
— Конечно, нет, — сказала Регина. — Она симпатичная?
— Скажи хоть, какая она из себя? — заинтересованно спросил Реймон, и Диего хихикнул.
— Это просто девчонка из школы. У меня никого нет, договорились?
— Никого-никого? — улыбнувшись, спросила Регина.
— Ты же говорил, что тебе нравятся девочки, — не отставал от сына Реймон.
— Ну и что, пап?
— Мне просто интересно.
— Это личное, — ответил Диего.
— Просто ты никогда не рассказываешь о девочках.
— Папа!
— Наверное, это нормально, — покачал головой Реймон.
— Пап, не волнуйся, я не голубой.
— Я бы любил тебя даже таким.
— Джуз, — одернула его Регина.
Они поговорили о «Нэшионалс». Диего сказал, что бейсбол — это «спорт белых», и Реймон обратил его внимание на то, как много в командах высшей лиги черных и латиноамериканцев. Но Диего стоял на своем. Он предложил отцу внимательнее посмотреть на лица болельщиков, которых часто показывают по ходу репортажей со стадиона Роберта Кеннеди. Реймон согласился, что большинство — белые, но в завершение сказал, что все-таки не согласен с Диего.
— Папа сегодня закрыл дело, — сказала Регина.
— Какое дело? — спросила Алана.
— Он посадил за решетку плохого парня, — сказал Диего.
— Этот парень не был таким уж плохим, — сказал Реймон. — Но он действительно совершил преступление.
После ужина Регина почитала Алане вслух, потом, стараясь изо всех сил, вслух читала Алана. Реймон и Диего посмотрели по телевизору одну из последних в этом сезоне игр «Нэшионалс». В конце седьмого периода Диего хлопнул отца по руке и отправился в свою комнату. Алана, поцеловав Реймона, пошла к себе, за ней поднялась и Регина, собиравшаяся еще немного почитать дочери перед сном. Реймон, открыв бутылку «Бекса», стал досматривать игру.
Когда Реймон выключил телевизор и поднялся наверх, Регина умывалась. Он сразу понял, что ее наряд — одна из футболок Диего и старые пижамные штаны — намек на то, что сегодня секса не будет. Но он был мужчиной и, как все мужчины, до последнего момента не терял надежды. Он должен был, как минимум, попытаться.
Реймон закрыл дверь в спальню и, быстро раздевшись, скользнул под одеяло. Через минуту легла и Регина, наскоро чмокнув его в уголок рта. Он приподнялся на локте и попытался поцеловать ее по-настоящему.
— Спокойной ночи, — сказала она.
— Уже?
— Я устала.
— Я взбодрю тебя.
Рука Реймона скользнула в ее пижамные штаны и погладила внутреннюю сторону бедра.
— Алана может войти сюда в любую минуту, — не очень уверенно пробормотала Регина. — Когда я уходила, она еще не спала.
Реймон поцеловал ее. Ее губы открылись, и она подвинулась чуть ближе.
— Дочь нас застукает, — сказала Регина.
— Мы будем вести себя тихо.
— Ты же знаешь, что тихо не получится.