Ночной санитар

Бикмаев Сергей

Макс подошел к майору и отдав честь доложил, — сержант Юсупов по вашему приказанию прибыл.

— Что это было? — строго спросил майор.

— Что? — спросил Макс.

— Вы только что получили от местного жителя 2 бараньи туши, — возмущенно отчитал его майор.

— Никак нет, — ответил Макс, — это не я получил, а наша кухня получила и завтра сержант Гизатуллин будет готовить плов для личного состава ЗКП.

— И за что он так решил отблагодарить шурави двумя баранами? — сварливо спросил Беляков.

— Наверное за то, что я вовремя определил у его сына разрыв селезенки и настоял на операции, — пожал плечами Макс, — думаю он хирургу пять баранов поставит. Он ведь его единственного сына спас. А у него еше пять дочерей. Тут с этим строго.

— И вы знаете их обычаи? — не снижая напора спросил Беляков.

— Так они простые, — удивился Макс, — не обмани, не укради и так далее, только в исполнении

шариата. Соблюдай адаты. И будет тебе счастье на том свете в объятиях нежных гурий.

— И как же вы определили, что у его сына разрыв селезенки? — Макс уже совсем удивленно ответил майору, — вы мне экзамен решили устроить? Я по воинской специальности начальник радиостанции Экватор и Молния. И прошу обратиться к моему непосредственному начальнику за разрешением на проведение экзамена по воинской специальности. По гражданской специальности я уже все экзамены сдал и получил дипломы — так что этот вопрос закрыт. Разрешите идти?

— Идите Юсупов, — зло прошипел Беляков, — ну каков гусь! Дипломы он получил. Неизвестно, где и как ты получил дипломы. Студентишка.

Макс все слышал, но сделал вид, что нет. Таких мудаков учить только портить. Хер он от меня что-то получит. Через пару недель генерала прострелило так, что он бедняга встать не мог. Погода ужас. Вертолы не летают. Ехать до госпиталя в снег по серпантину задача так себе. На большого любителя. Генерал грел поясницу и не мог даже присесть на кровати. У Белякова ничего кроме мазей не было. Озаботиться лекарствами через базар Герата ему было влом. Он даже одноразовые шприцы не стал покупать. Так он заботился о личном составе. Себя он видел хирургом в госпитале в Кабуле, которому все смотрят в рот, а тут на ЗКП хрен знает где под Гератом ни условий ничего. Три медсестры м молодой военврач из Академии, который тут как интерн. Сочтя это за радикулит Беляков решил сделать новокаиновую блокаду. И не опросив пациента чуть не убил его. Не зная, что у генерала с детства непереносимость к новокаину. А лидокаина у него не было. Беляков еле откачал генерала и тот просто вызверился на этого лепилу. Молодой военврач попробовал отговорить его от этой процедуры. Она неоднозначна и может вызвать множество осложнений. А при непереносимости лекарства вообще убить. Своим приказом он отправил Белякова в Кабул с такой характеристикой что можно только поступать на работу в профилакторий якут-оленеводов на Таймыре. Макс сам отправлял радиограмму в штаб 40й армии на эту тему.

Майор Шабловский — начальник узла связи ЗКП уговаривал Макса полечить генерала. Макс отказался. Наотрез.

— Ну почему? — вспылил Шабловский, ты же можешь помочь!

— Потому и отказываюсь, — заключил Макс. Потому как сейчас — помоги- помоги, а потом — это не твоя обязанность и что-то будет не так сразу пару рапортов и законопатят в дисбат и привет. Вон есть Беляков — штатный доктор, между прочим с высшим образованием и опытом работы — вот пусть и лечит. А я станцией буду заниматься. Это мои прямые обязанности. А у доктора его прямые обязанности лечить. И вообще после этого случая Макс наотрез отказался лечить кого-нибудь в ЗКП. Раньше он помогал по мере сил, но без иголок это была пародия на лечение. А иголки никто не купит. Свои же он точно не возьмет. Те тибетские хороши конечно, но там цена атомная. Максу они не нужны.

Как известно генералы просить не умеют. Они умеют приказывать. И Макс получил приказ отправляться обратно. Типа командировка окончилась и привет. И тут приехал старейшина Герата просить, чтобы Макс посмотрел его внучку. Все врачи Герата развели руками и он сам поехал к генералу. Оказывается, он выкупил у того калаша иглы и хотел просить Макса лично, но умные из местных посоветовали поехать к генералу. Тот встретил уважаемого человека в беседке у штаба с чаем и всем чем полагается в таком случае. Естественно, алкоголя на столе не было. Зато был сушеный инжир и хурма, миндаль и изюм. И крепкий чай в заварнике с самоваром. Старейшина попросил встретиться с хакимом. Он понимает, что хаким его подчиненный, но не в этой части. В его ипостаси хакима он ему не подчинен. Так что он будет его просить посмотреть его внучку. И просит генерала не отказать ему в этом. Генерал тут же возразил типа, что щас ему прикажу и он тут же побежит исполнять. Старейшина покачал головой — ты не прав генерал, — сказал он. Хаким никому не подчиняется. Он всегда сам по себе. Если люди просят его — он обычно идет навстречу. Он же не твой табиб. Он хаким. А хаким не может быть чьим-то. Он всегда сам по себе. Табибу ты платишь жалование и он делает то, что ты прикажешь. Хакиму нельзя приказать. Он никогда не будет есть у тебя с руки. Он выше этого. Его можно только просить и если он сочтет, что просьба была достойной и цель угодна Аллаху, тогда он пойдет помогать. И деньги тут не

причем. Потому, что хаким он от Бога, а не от Иблиса. У нас в Герате есть больница и там есть насколько табибов. Они хорошие люди и долго учились этому. Но они ничего не могут сделать для моей внучки. Они не знают как ей помочь. Поэтому надо просить хакима посмотреть, что у нее. Поэтому я здесь. Ты же слышал историю про сына книготорговца. Он обошел всех табибов и только хаким ему сказал, что нужно операцию делать срочно. Он спас семье наследника. И торговец вне себя от счастья и будет молиться за хакима, который его спас. Конечно, операцию делал хирург. Но кто ему сказал, что у мальчика болит. Хаким. А сам хирург не зал этого. Так что хаким его спас. И позволь мне поговорить с ним. Очень тебя прошу, генерал. И я не боюсь с ним говорить в твоем присутствии. Он твой человек и было бы неуважением отказать тебе в том, чтобы ты мог знать о чем мы говорили.

Генерал отдал команду привести Макса. Макс вошел в беседку и увидев генерала сделал каменное выражение лица. Доложив о прибытии Макс замолчал. Генерал не знал как начать разговор. Потом начал — вот товарищ сержант Юсупов по вашу душу прибыл уважаемый человек из Герата. И просит поговорить с тобой. Макс скосил взглял на старейшину и произнес, — я ничем не могу никому помочь. Прошу прощения товарищ генерал-майор.

— Слушай, Юсупов! Тебя сейчас загонят в такие ебеня, что тебе и не снилось. Помоги старейшине. — пригрозил генерал.

— Я не смогу помочь старейшине, товарищ генерал. Я — студентишка. А у вас есть целый майор медицинской службы. Вот он пусть и лечит тут всех подряд. Кроме вас. Ничем помочь не могу. Извините. Не способен.

— А почему кроме меня? — удивился генерал.

— Вы уже умираете, — ответил Макс.

— Ты что себе позволяешь, сосунок?! — вскочив с кресла вскричал генерал.

— А вы меня ударьте и вам тут же станет легче. Только потом вы все равно умрете. И посмотрел генералу в глаза. — Разрешите идти?

Генера никогда не видел такого взгляда.

Он повернулся к старейшине. Простите уважаемый, но не удалось уговорить его поговорит с вами, — тихо сказал генерал.

— Ты прав генерал, — оживился старейшина. Мы думали ты умный генерал. А ты глупый генерал. Тебе хаким пообещал смерть. Я не хочу говорить с мертвыми. Да и про торговлю с нами забудь. Ты оскорбил хакима, который тебе зла не желал. Мы не хотим с тобой торговать. Не приходите к нам в город. Сидите тут. Выйдете — вас убьют. Людей оскорбивших хакима у нас не любят. До свидания, генерал. И старейшина уехал к себе в город.

Генерал был в ярости. Какой-то сержантик его умыл. Сука щас он у меня кровью умоется. Сучонок. Он просмотрел планы на патрулирование местности и отдал приказ усилить группу разведки сержантом связистом Юсуповым. Ты у меня по горам побегаешь гандон — мстительно подумал генерал. А утром генерал умер. Инсульт. Так его мстя не сработала. И Макс даже не узнал, что его включали в боевую группу. Новый генерал прибыл для принятия дел, но Макса по предыдущему приказу уже отослали обратно в СКВО. И он через Мары поехал обратно в Орджоникидзе. Поездом.

Новый генерал пытался разобраться, что же случилось что начало было бравурным, а в конце все рухнуло. Собрав информацию он понял, что с начала тут работала группа связистов, которая хорошо была встречена местными и даже потом началась торговля с ними и местные стали поставлять свежие продукты на нужды ЗКП. Потом пошли рапорты майора медика на то, что местные покупают лояльность армии местным баям за счет поставки продуктов. Потом уже рапорты других начальников, которые указывали на то, что продукты местные продают за рубли. Откуда рубли в Афганистане они не указывали. Дальше — больше — стали указывать на позиции старого генерала, что он потворствует торговле за рули с местными. Генерал вызвал контрразведчика и огорошил его вопросом кто тут торговал за рубли? Тот офигел от незнания матчасти генералом и осторожно сказал, что тут никто не торговал за рубли. И объяснил схему. Генерал не понял. И принял решение все запретить и остановить. Контрразведчик сказал, что через месяц все тут тушенку будут жрать с макаронами и он в их числе. А так хозяин-барин. Лично он будет покупать продукты на базаре. Там свежак. И то не всем продадут, потому как предыдущий генерал умудрился поссорится со старейшиной города. И тот ограничил покупки на базаре. И в город теперь не поедешь — там недобро смотрят на них. На вопрос почему — тот ответил ему — потому, что сержант, который и начал торговлю оказался хакимом, то есть целителем. А у старейшины болела внучка. И он попросил у генерала разрешения поговорить с хакимом и уговорить его полечить внучку. Но генерал приказал ему лечить и хаким отказался и не дал старейшине поговорить с хакимом. Старейшина даже выкупил иглы у местного калаша, которые дорого стоили. Чтобы дать их хакиму для лечения.