Ночные грехи
Шрифт:
— И вам позволено говорить такие вещи? — ужаснулась Меган, пораженная его искренностью.
Он одарил ее плутоватой улыбкой.
— Я — радикал. Спросите Альберта Флетчера. Он уже разговаривал обо мне с епископом.
Казалось, он очень рад быть яблоком раздора, предметом противоречия. Меган не смогла не улыбнуться. Ей понравился Том Маккой. Он был молод и энергичен и не боялся говорить, что думал, — резкий контраст со священниками, среди которых она выросла. Разительный контраст с Альбертом Флетчером. И она поймала себя на вопросе, почему человек, столь очаровательный
Он слишком легко прочитал ее мысли.
— Это — призвание, — сказал он мягко, опускаясь снова на стул, — а не утешительный приз для мужчин, которые не могут делать ничего больше.
— Но иногда призываются не те люди, — сказала Меган, возвращаясь к прежней теме, нисколько не смущаясь.
Мальчишеское лицо отца Тома, казалось, постарело на глазах.
— Нет, — сказал он мрачно. — Те люди слышат другой голос.
— Голос зла? Дьявола?
— Я верю в него абсолютно. И вы тоже, не так ли, агент О’Мэлли?
Меган не ответила сразу. Она с минуту сидела молча, размышляя о своем ирландском католическом воспитании. Даже после этих откровений ее ответ был тот же самый. Она видела слишком много на улицах, чтобы не верить.
— Да, я верю, — тихо ответила она. — И насколько я могу судить, похитители детей — почти такие же исчадия ада. Так есть ли у вас что-нибудь, что, по вашему мнению, могло бы помочь мне приколотить задницу этого ублюдка к стене?
Он не моргнул и глазом, его такая лексика ничуть не смутила.
— Нет. Мне бы очень хотелось, но нет. У нас было молитвенное бдение здесь вчера вечером. Я потратил большую часть времени, рассматривая толпу. Я думал, что вдруг увижу кого-то не вписывающегося в общую массу, думал, что он, возможно, придет полюбоваться хаосом, который вызвал. Представлял, что, возможно, увижу какой-нибудь знак. Знаете, пылающие красные глаза, три шестерки, начертанные на его лбу, — но, думаю, так происходит только в фильмах.
— А как насчет самого Джоша? Вы не заметили какие-нибудь перемены в его поведении?
— Ну… — Он помолчал недолго, подбирая нужное слово. — Он был тише в последнее время. Я знаю, у Ханны и Пола сейчас некоторые проблемы в отношениях. Не то чтобы кто-то из них двоих говорил мне об этом, это просто мои ощущения. А Джош — чувствительный мальчик. Дети улавливают много больше, чем взрослые думают. Но я не заметил ничего особенного. Он выполнял свои обязанности служки очень серьезно.
— Вы обучаете мальчиков сами?
— Теперь и девочек. Церковь старается идти в ногу со временем в вопросе равенства полов. Конечно, она никогда не будет рассматривать женщин как священников, но… — Он не дал себе высказать очередное радикальное суждение и застенчиво посмотрел на Меган, указательным пальцем подвинув на переносицу очки. — Так или иначе, я отвечу на ваш вопрос. Мы оба — Альберт Флетчер и я — работаем с детьми. Как и вы, играем в хорошего-плохого полицейского. Альберт вколачивает в них правила, потом я подмигиваю им и сообщаю, что неплохо чихать на правила время от времени, но только до тех пор, пока они не вздумают начихать на людей, оказывающих им услугу.
Меган улыбнулась шутке, но
— Вы случайно не знаете, какую машину водит мистер Флетчер?
— Коричневый фургон «Тойота». А разве он не входит в число неприкасаемых? — сухо спросил священник.
Меган поднялась со своего стула.
— Да, сейчас вы все вне подозрения, отец, — трезво заметила она. — А вы, что вы водите?
— Красный «Форд» 4х4. — Он улыбнулся своей плутовской усмешкой и передернул плечами. — Кто-то должен нарушить статус-кво. Почему бы и не я?
Меган не смогла сдержать улыбку. Если бы такие священники, как Том Маккой, были рядом, когда она росла, то она, возможно, обращала бы гораздо больше внимания на проповеди в церкви вместо того, чтобы по-пустому тратить время, рисуя всякую всячину на обложке маленького требника.
— Отец Том, можно на пару слов?
Меган резко повернулась к двери на звук голоса Митча. Он вошел в офис в пальто нараспашку, со всклокоченными волосами. Он был явно раздражен от сознания, что его обошли в Святом Элизиусе.
— Ну что, агент О’Мэлли, — спросил он, — поджариваете местное духовенство?
— Просто прошу отца помолиться, чтобы Бог дал мне терпение при общении с высокомерным альфа-самцом.
Не имея больше возможности красиво уйти, Митч фыркнул и повернулся к священнику. В солнечные дни он играл с Томом Маккоем в гольф, и священник нравился ему. По городу всегда плавала то одна, то другая сплетня, что у отца Тома были неприятности с высокопарной епархией из-за слишком откровенной либеральности. Отец Том сбрасывал такие новости со счетов с безразличием, и Митч уважал его за это.
Маккой встретил его взгляд.
— Вы тоже думаете, что я вне подозрения?
— Разве агент О’Мэлли дала повод думать иначе? — спросил Митч.
— Мы с отцом Томом просто поболтали, — огрызнулась Меган. — Или для этого тоже нужно ваше разрешение?
— Вы обсудили записки?
— Нет.
— Какие записки? — поинтересовался отец Том. — С требованием выкупа?
— Как бы я хотел, чтобы все было настолько просто, — сказал Митч. — Мы нашли две записки — одну в спортивной сумке Джоша, другую — в его блокноте. В обеих записках упоминается грех.
— Ну конечно! Естественная взаимосвязь с церковью, — сделал заключение священник.
— Мне нужны имена любого в вашем приходе, о ком вы могли бы думать как о психически неустойчивой, фанатичной личности, особенно если имелась хоть какая-то связь с Кирквудами.
— Работающий здесь фанатик — Альберт Флетчер, но он так же способен совершить преступление, как осудить папу римского, — сказал отец Том. — К тому же он проводил занятия в классе Джоша тем вечером, если ему нужно алиби. Психически нестабильны… Да, у нас есть несколько таких, но я имею в виду людей с проблемами, не монстров. Не думаю, что кто-то из них мог сотворить такое с Ханной или Полом.