Ночные клинки
Шрифт:
— И что ты хочешь с ней теперь делать?
— Сдать палачам эмира, — невозмутимо бросил кузнец. — Надеюсь, они сумеют узнать, кто послал эту девчонку прикончить тебя.
— Прикончить меня? Что за глупости! Она очутилась здесь немногим раньше нас! Никто не знал, что мы последуем в Маранг!
— Однако же кто-то узнал, — хладнокровно парировал кузнец.
— Может, Ночные Клинки? — предположил Конан. — Если Лиджену увез этот проклятый чернокнижник Пелий, то я ничему не удивлюсь. А если она под властью заклинания, то ее обвинять уже нельзя — противиться
— Палача! — топнула ножкой Илорет. — Именно палача!
— Успокойся, прекрасная принцесса! — теряя терпение, гаркнул Конан. — Здесь все не так просто. Надо разобраться. Неужто не понять?
— Идем, — вместо ответа Илорет внезапно потянула Конана за руку и решительно захлопнула за собой двери. Они оказались в соседнем покое — он тоже был отведен Конану, однако киммериец не понимал надобности подобного и пользовался всего одной комнатой. Когда человеку нужен простор, он идет странствовать под звездным небом, а не под лепными потолками.
— Так что же это в ней есть такое, чего нет у меня? — уперев руки в боки, напористо спросила принцесса. — Что в ней лучше? Отвечай!
Конан промолчал. Ссориться с эмиром Маранга пока не входило в его намерения, но и уступать беззастенчивому натиску этой девчонки?!
— Слушай, принцесса! Я не стану обсуждать это с тобой. Я делаю то, что хочу, и никому не давал никаких обещаний, которые бы нарушил с Лидженой. Ее не надо осуждать. Она просто заколдована!
— Она-то да. А вот ты?
— Принцесса! — загремел Конан. — Я отвечаю только перед одним человеком — перед самим собой! Понятно?! Кажется, твое спасение стоит того, чтобы не досаждать мне вопросами!
И, отодвинув плечом ошарашенную принцессу, Конан вихрем вылетел из покоя.
Разумеется, эмиру обо всем доложили быстро — даже слишком быстро, по мнению Конана. Разумеется, эмир не оставил это без внимания — он прибыл лично, в сопровождении своих целителя, чародея и палача.
Мрачный Конан кивком указал на все еще лежавшую без чувств Лиджену.
— На нее, похоже, наложили заклятье. Надо разобраться в том, кто это сделал и как. Палач тут не нужен.
— Но, доблестный Конан! — запротестовал эмир. — Маранг мог лишиться своего лучшего воина! А ты утверждаешь, что палач не нужен! Быть может, эта девица только притворяется, что она под действием чар, чтобы уйти от наказания!
— С разрешения пресветлого правителя, его покорный слуга мог бы выяснить это, — негромко произнес спокойный приятный голос. Придворный волшебник эмира — средних лет, худощавый, горбоносый, с черными, как смоль волосами и курчавой бородой — почтительно поклонился своему повелителю.
— Так действуй же! — энергично затряс головой владыка Маранга.
Воцарилась напряженная тишина. Чародей принялся водить ладонями над головой Лиджены, время от времени, морщась, точно в кожу ему впивались мелкие занозы. Спустя краткое время он вздохнул и поднялся.
— Увы,
— Пелий… — выдохнул Конан. — Теперь понятно.
— Пелий? — удивился чародей эмира. — Пелий из ордена Нерг? Я знавал такого… Сильный был колдун… Правда, о нем уже давно никто не слышал…
— Он сменил род занятий, — усмехнулся Конан. — Перекинулся из волшебства в работорговлю. А, кроме того, он теперь один из братства Ночных Клинков.
— Невероятно! — воскликнул волшебник. — Да простит мне мой повелитель эту несдержанность — это невероятно! Он же был очень близок к Белому Кругу! Орден Нерг никогда не якшался с темными силами!
— В семье не без урода, — буркнул Конан. — Один выродок нашелся…
— Ты можешь снять с нее чары? — Эмир повернулся к чародею. Тот виновато развел руками и потупился.
— Увы, мой повелитель. Я могу прочесть эти чары, могу понять, кем они наложены… Но снять… Я ведь еще не имею полного достоинства мага…
— Да, да, я знаю, — раздраженно покивал эмир. — Хотя, право же, этот твой орден Ган слишком уж щепетилен!
— Если мастера не представляют меня к последнему испытанию, значит, такова их воля, и силой тут ничего не сделаешь… Я сожалею, повелитель. — Волшебник склонил голову.
— Хорошо, хорошо, Неан, я не гневаюсь на тебя. Ты хороший чародей — Лучший из всех, кого я знаю. Но посоветуй же нам, что теперь делать!
Конан и Хашдад выразительно воззрились на Неана.
— Самым разумным было бы поместить ее во дворце пресветлого повелителя, — предложил чародей. — В задних покоях, под строгим надзором — но без всяких жестокостей. Она все равно, что безумна, мой господин. Наставник моего ордена, почтенный Ганнарон, быть может, посоветовал бы лучше… быть может, он распутал бы чары, а я могу сказать, что их действие прекратится лишь со смертью мага Пелия…
— Ну, за этим дело не станет, — мрачно бросил Конан. — Дайте мне только до него добраться!
— Погодите, погодите! — эмир недовольно поднял руку. — Для чего нам обсуждать это? Раз эта девушка безумна и находится под властью чар, я поступлю, как мне советует достойный Неан. А добираться до мага Пелия… Разумно ли это, доблестный Конан? Вспомни, ведь у тебя были совсем иные планы! И мы даже договорились…
Киммериец стиснул кулаки — с этим эмиром, у которого язык становится медоточивее день ото дня, он ни о чем договариваться не станет! Теперь-то уж точно!
— Не тревожься, владыка Маранга. Киммерия держит свои обещания.
— Тогда, быть может, мы поручим эту несчастную заботам целителя, а сами обсудим планы переустройства моей армии?..
Побег Конан назначил на следующую ночь. У марангского эмира было слишком много желаний и слишком мало терпения. Киммериец не мог больше терять времени. Под кожей по-прежнему горели удары бичом, полученные на галере Ночных Клинков. Он жаждал мести, он, никому никогда не прощавший не то что пощечины, но и просто косого взгляда!