Ночные Птицы Рогонды
Шрифт:
– Спасибо, у нас есть маячки, – ответил Андрей. Взял Машу за руку и щелкнул пальцами прежде, чем та успела что-то сказать.
Они оказались в розовой комнате, рядом с кроватью с оборочками, где сладко спала Аня. Волосы с ракушками только звякнули во сне. Ребята тихонько вышли и закрыли за собой дверь.
– Ты же мог нас вернуть сюда и в Черный Час! – прошипела Маша.
– И напугать родителей тем, что я использую магию? Как бы я им объяснил, что ты посреди ночи внезапно оказалась в гостях? К тому же на Маяк ты бы все равно не пошла по улицам, полным Тьмы.
– Что за
У него было худощавое лицо, длинные худые руки и объемистый живот, так что Маша не могла бы сказать про него, худой он или, наоборот, толстый. Про этого человека вообще нельзя было сказать ничего определенно. Мужчина был не в домашнем и не в деловом костюме – из-под теплого вишневого халата выглядывали строгие брюки с отутюженной стрелочкой и остроносые ботинки. Был не молодым и не старым – как и у настоящего отца Андрея, его волосы оказались седыми, а лицо безупречно гладким, как у юноши. Он был не сердит и не особенно приветлив.
– Я не нашел тебя ночью в комнате, Андрей. Потрудись объяснить, что значит твое отсутствие. И представь мне свою спутницу.
– Доброе утро, папа. Это Маша Некрасова, она недавно приехала в Рогонду. Мы только что пришли, ночевали у…
– Не лги.
– У Птиц, папа.
Минутная пауза. Отец Андрея смерил ребят взглядом, вернулся на кухню, поставил кружку на стол, а потом пригласил их в свой кабинет. Они прошли по длинному коридору до самого конца.
Там были огромные окна и высокий потолок, много утреннего света и мало мебели, лишь письменный стол и несколько стульев. Впрочем, наблюдательная Маша заметила под стулом запертый люк и то, что письменный стол привинчен к полу здоровенными болтами, а вместо ящиков в столе – сейф с кодовым замком.
– Рассказывайте. – Мужчина снял халат и повесил его на спинку стула, оставшись в рубашке и подтяжках. На одной из подтяжек был прицеплен ряд значков сверху вниз – фотографии его детей, Маша узнала портреты Андрея и Ани. – Насколько я знаю Птиц, вы сыты плодами Птицелапа, так что перекусить не предлагаю.
– Откуда вы знаете про плоды? – удивилась Маша.
– Папа все знает, – хмуро произнес Андрей. – Он мэр Рогонды.
– Ну же, рассказывайте, – поторопил их мужчина.
Андрей начал с визита Смотрителя в дом Кристины. Мужчина сразу же отошел и отвернулся к окну. Не вдаваясь в подробности, Шаман сообщил, что Смотритель отверг и Аню, и его самого и предложил стать ученицей Маше. На этих словах его отец обернулся и пристально посмотрел на девочку. Далее последовал рассказ о родах Кристины, о похищении ее ребенка, о решении Маши вернуть сына Кристины. Очень тихим голосом Андрей упомянул о знакомстве с настоящим отцом.
Мэр сел за стол и взглянул на приемного сына.
– Ты удивишься, но такая версия была и у меня, – сказал он. – Если хочешь, поговорим об этом.
– Нет времени, – ответил Андрей. – Сейчас ребенок у Смотрителя. Мы выяснили, что у Птиц его титул Великий Отец и он велел Птицам похитить младенца.
Андрей продолжил рассказ, не умолчав о том, что Маша стала Почетной Великой Матерью, о гибели Шамана и о том, что сам Андрей стал теперь Птичьим Шаманом. Когда он закончил,
– Ну, дети… Впрочем, вас детьми трудно назвать. – Мэр потер виски. – Птичий Шаман, Почетная Великая Мать, и все – за одну ночь. Быстро у Птиц делаются карьеры.
– Папа, мы не специально.
– Нам надо вернуть Ванечку! – добавила Маша. – Кристина не переживет! Она панически боялась Смотрителя, как чувствовала, что все так и будет.
– Может, и чувствовала. Не случайно же ее сын избран учеником. Наверное, склонность к магии у них семейная. Вот что, ребята… Все в городе знают, что по закону Смотритель выбирает себе в ученики любого ребенка, обладающего волшебными способностями и гражданина Рогонды. Родители обязаны отдавать детей, это дань и долг, за защиту от Тьмы и Птиц.
– Птицы не нападают на людей по своей воле, – поправила Маша. – Похитить ребенка им велел Смотритель.
– В законе нет слов о нападении. Мы трактуем понятие «защита от Птиц» как помощь Смотрителя в поддержании миролюбивых, дружественных отношений граждан Рогонды с Птицами. Но вчера, например, сорвалась спасательная экспедиция в горы – за тем же самым ребенком. Факт плачевный – Птицы похитили ребенка и не пошли с нами на сделку. У нас назревает критическая ситуация.
– Нет никакой критической ситуации! – возразил Андрей. – Птицы выполняли приказ Смотрителя, а значит, по сути, служили людям.
– Да, это серьезное обвинение. Смотритель превысил полномочия. Но вы поймите, Кристина обязана была отдать ребенка…
– Кристина его только что родила! – заорала Маша, вскакивая. – Он вырвал у нее ребенка из рук, даже не спросив, согласна она или нет! Ребенку нужен детский врач или как они у вас называются, он до сих пор в неояслях!
– Ну да, я согласен, если бы ребенка изъяли в судебном порядке, было бы совсем другое дело, а похищать…
– Что?! Изъять?! – Маша едва не сорвала голос.
Андрей обхватил ее сзади, держа за руки.
– Папа, ты должен что-то придумать. Ребенок очень маленький, ему и дня нет, он в неояслях, а Смотритель нарушает закон и Птиц, и людей. Первых он использовал для своих личных целей, а про малыша ты сам все сказал.
– Ребята, нам нужно собраться всем комитетом, поговорить. Возможно, ребенка вернут матери. Но надолго ли? Если Смотритель его избрал и, по вашим словам, он теперь единственный кандидат, поскольку Маша отказалась, то нам придется пойти ему навстречу. Без Смотрителя города не будет. Мы посоветуемся, но максимум, что могу обещать: ребенок пробудет с матерью лишь какое-то время, и по достижении условленного срока его все равно отдадут Смотрителю.
Маша уставилась в пол, ей показалось или в словах мэра скрыт намек? Как ей самой раньше в голову не приходило?
– Что же касается кризиса с Птицами, полагаю, ситуация изменилась, ты, Андрюша, стал их Шаманом. Значит, теперь на них можно как-то влиять. Правда, ты, насколько я знаю, магией не пользуешься, наверное, придется пройти у Птиц какую-то стажировку, прежде чем мы сможем всерьез на тебя опираться.
– Папа, ты говоришь со мной, как со своим заместителем, – устало произнес Андрей.