Ночные шорохи
Шрифт:
Мужчина последовал ее совету и чуть порозовел.
— Сейчас… станет легче…
— Не спешите. Я никуда не уйду. У нас впереди уйма времени.
Минуты тянулись мучительно медленно. Наконец садовник поднял голову и взглянул на нее. Кажется, ему и вправду лучше. Он немного моложе, чем ей показалось сначала: лет шестидесяти пяти и, видимо, напуган, но держится молодцом.
— Я встал и нечаянно оперся о левую руку, — пояснил он, — и плечо так прострелило, что казалось, меня вот-вот разорвет на части!
— Давно вас оперировали?
— На прошлой неделе.
— На
— Верно, только это жутко неудобно. Становишься беспомощным, как младенец.
— Разве некому подменить вас, пока плечо не заживет?
Старик уставился на нее с таким неподдельным изумлением, словно до этой минуты такая мысль в голову у не приходила.
— А как по-вашему, чем бы я смог заняться?
— Похоже, это поместье — одно из самых больших в Палм-Бич, так что обязательно должна найтись работа полегче. Неплохо бы поговорить с владельцем. Объяснить, что тяжелый труд пока не для вас. Не зверь же он в конце концов!
— Он уже все знает. Советовал мне подождать до полного выздоровления.
— И не дал вам работу полегче? — выпалила Слоан. поражаясь бесчеловечности богачей и их холодному безразличию к судьбам менее удачливых собратьев.
Старик ободряюще похлопал девушку по руке, очевидно, разделяя ее праведное негодование, — Сейчас все пройдет, девочка. Лучше посидите со мной. Беседа с таким милым, хорошеньким созданием, как вы, подействует лучше любого обезболивающего.
— А вам не попадет за то, что мы расселись тут и разводим антимонии?
Садовник, немного поразмыслив, улыбнулся:
— Вряд ли, но в случае чего отобьемся, так что не волнуйтесь.
И тут Слоан наконец осенило. Слишком холеные у него руки, литературный язык и безупречный выговор, да и обращение чересчур свободное. Залившись краской стыда, она попыталась встать.
— Вы не садовник. Простите меня за глупость и дерзость. Не хотела вас обидеть.
Но мужчина сжал ее пальцы, словно умоляя остаться.
— Вам нечего смущаться. Не убегайте, прошу. Я тронут до слез вашим состраданием и благодарен за помощь. Не многие молодые люди потратили бы время и силы на какого-то старика садовника, которому приспичило болеть.
— Никакой вы не старый садовник, — весело запротестовала Слоан.
— Я новый садовник. То есть новичок. Мне просто позарез нужно было завести себе хоть какое-то хобби, пока плечо не заживет. Пришлось лечь на операцию — старая травма давала о себе знать и крайне пагубно отражалась на моей игре в гольф. Представляете, — трагически прошептал он, — в коротких геймах я постыдно мазал, то есть буквально каждый драйв кончался промахом!
— Какой кошмар! — посочувствовала Слоан, стараясь не рассмеяться.
— Именно! А этот дом принадлежит моему сыну, который настолько бессердечен, что не только играл вчера без меня, но и имел наглость загнать мяч в первые двенадцать лунок семьюдесятью двумя ударами!
— Да он просто чудовище! — съязвила Слоан. — Таких следует убивать на месте.
— Мне нравятся женщины
Особняк Картера находился всего в нескольких домах от этого, и хозяева почти наверняка знакомы. Слоан не хотелось объяснять каждому встречному свои отношения с отцом, но отсюда прекрасно видно, куда она направляется.
— Меня зовут Слоан, — уклончиво пробормотала она.
— Это ваше имя?
— Да. А вас как зовут? — быстро вставила она, прежде чем он спросит, как ее фамилия.
— Дуглас, и я вас здесь раньше не видел.
— Я живу в Белл-Харборс и на несколько дней приехала погостить к знакомым.
— Неужели? К кому же? Я здесь почти всех знаю. Выхода нет. Нужно постараться спустить все на тормозах.
— Я остановилась у Рейнолдсов.
— Ну и ну! Это мои соседи и давние знакомые. Вы, должно быть, подруга Парне?
Слоан кивнула и посмотрела на часы.
— Мне пора.
У Дугласа мгновенно вытянулось лицо. Он выглядел таким несчастным, что Слоан стало совестно.
— Неужели не можете уделить несколько минут калеке? Поверьте, вы скрасите одиночество бедного старика! Доктор не позволяет водить машину, а сын либо на работе, либо неизвестно где пропадает. Смею заверить, я очень смирный и абсолютно безобиден.
Кажется, он сумел нащупать самое слабое ее место: Слоан никогда не могла устоять перед просьбами пожилых людей, пусть даже и миллионеров. На этом ее вечно и ловили. Правда, только сейчас она поняла, что тоже одинока и, похоже, несчастна.
— Пожалуй, у меня еще есть немного времени до начала партии в теннис. О чем бы вы хотели поболтать?
— Об общих знакомых, — немедленно предложил он с нескрываемым восторгом. — Обожаю посплетничать! Не оставить камня на камне от чьей-то репутации — что может быть забавнее?!
Слоан от неожиданности поперхнулась, но тут же смешливо фыркнула.
— Не получится. Я здесь никого, кроме Рейнолдсов. не знаю.
— Да что о них говорить, — махнул рукой Дуглас. — Невыносимо скучные зануды. Правильные, как школьная теорема!
— Я тоже зануда. — заверила она, но старик не обратил внимания на ее слова.
— Вы не носите обручального кольца, значит, не замужем, следовательно, должны чем-то занять время. Работаете?
— Я дизайнер, — сообщила Слоан и поспешно добавила:
— Но это довольно скучный предмет. Лучше потолкуем о том, что интересует вас.
— Меня весьма интересуют молодые женщины, которые по каким-то причинам отделываются уклончивыми ответами на самые простые вопросы, — с удивившей Слоан проницательностью ответил он. Девушка встревоженно подняла голову. Их раскованная, беспечная перепалка вовсе не предполагала подобных откровений. — Однако, — заверил он, — я не собираюсь совать нос в чужие дела. Что же, попробуем найти взаимно интересующий нас предмет. Полагаю, вряд ли вы разбираетесь в механизмах слияния корпораций, экономике, политике и тому подобных вещах.