Ночные шорохи
Шрифт:
— Вы уже спрашивали меня об этом, и по зрелом размышлении могу сказать, что вроде бы видел белый фургон, стоявший поодаль на улице.
— И что можете о нем сказать?
— Только то, что видел подобный как-то на этой неделе.
Флинн кивнул и что-то отметил в блокноте.
— Вы утверждаете, что заехали в гараж. В дом ведет четыре входа, кроме парадного. Один на кухню из гаража и другой тоже на кухню, но с заднего газона. Остальные два выходят на задний двор, но из других комнат. В какую дверь вы вошли?
Картер посмотрел
— Разумеется, через ту, что ведет на кухню. Нимало не раздраженный высокомерием хозяина, детектив Флинн записал его ответ.
— По пути в спальню вы проходили мимо комнаты, где лежало тело жертвы? Слышали какой-нибудь шум?
— Нет. Я сразу же поднялся по лестнице.
— Миссис Рейнолдс часто находилась одна в кабинете, за закрытой дверью, да еще по вечерам?
— Дверь обычно была открыта, но она любила эту комнату с видом на газон еще и потому, что в ней стоит телевизор с очень большим экраном. Она терпеть не могла солярий по ночам: утверждала, что приходится включать слишком много ламп, чтобы стало уютнее.
До этого руки Картера были сложены на коленях, но сейчас он закрыл ладонями лицо, словно не в силах вынести воспоминаний о той, что всего несколько часов назад властвовала в доме.
— И при этом шторы обычно были раздвинуты?
— Совершенно верно.
— Так что, если кто-то следил за домом с берега, ему ничего не стоило убедиться, что намеченная жертва на месте?
Картер резко дернулся, как от удара.
— Намекаете на то, что какой-то психопат по ночам прятался в кустах, выжидая удобного момента?
— Вполне вероятно. Кстати, миссис Рейнолдс не была инвалидом?
— Нет, если только не считать немощь преклонных лет. Ей недавно исполнилось девяносто пять.
— Но она могла, ходить?
— Разумеется. Для своих лет она была на удивление здорова.
— А зрение?
— Ей требовались сильные очки для чтения, но так было сколько я себя помню.
— Может быть, миссис Рейнолдс плохо слышала?
Картер громко сглотнул.
— Только когда сама этого хотела. Но почему вы спрашиваете?
— Обычная процедура.
Флинн лгал, и Слоан как никто это понимала. И едва не сходила с ума от тревоги с той минуты, как Хоклин упомянул о разбитом окне. Эдит должна была услышать или заметить что-то странное, и, если кто-то хотел вломиться в дом, она наверняка попыталась бы скрыться. Но прабабка и шагу не сделала — ведь Слоан нашла ее лежащей лицом вниз. С другой стороны, у старухи был ужасный артрит, и иногда ей требовалось немало времени, чтобы встать. Может, она попросту не успела. Так или иначе детективы должны знать о ее болезни.
— Миссис Рейнолдс страдала ревматизмом, — осторожно заметила она, чем тут же привлекла внимание Флинна и Кегла. — Временами у нее были сильные боли и она с трудом поднималась на ноги:
— Я рад, что вы упомянули об этом, мисс Рейнолдс, — поспешно заверил Хоклин. — Весьма интересное сообщение. Благодарю
Слоан глянула на Пола, сидевшего на диване рядом с Ноем, чтобы определить, как он относится к сказанному. Но Пол с абсолютно непроницаемым лицом наблюдал за Парис.
Ной встретился глазами с девушкой и ободряюще улыбнулся. Как бы ей хотелось положить голову на его широкое плечо и выплакаться! Подумать только, сотрудник полиции, не сумевший предотвратить убийство собственной прабабки! Она, полицейский, приученный замечать малейшие подозрительные детали, на работе и вне ее, возможно, прошла мимо убийцы Эдит, отправляясь на пляж.
— Мисс Рейнолдс, — обратился Флинн к Парис, — вы утверждаете, что приняли лекарство от мигрени и проснулись около десяти. Что именно вас разбудило?
— Ничего. Я спала почти весь день, и, возможно, действие таблеток закончилось.
— И что вы делали после того, как встали?
— Я уже сказала! Хотела подышать свежим воздухом и вышла на балкон.
— Заметили что-то подозрительное?
— Абсолютно ничего.
— Вы бодрствовали во время убийства, и очень возможно, злоумышленник проник в дом сквозь окно кабинета, Балкон ;вашей спальни почти над этим окном.
— Знаю. Но ничего, ничего не увидела.
— Совсем? Ничего необычного? , — Заметила Ноя, покидавшего… — Она прикрыла рукой рот и в ужасе уставилась на Ноя.
— Ной, я не хотела…
И тут вмещался детектив Кегл. Впервые за все время.
— Мистер Мейтленд, — нерешительно заговорил он, — ранее вы не упоминали о том, что подходили к дому. Сказали, что встретили мисс Рейнолдс на берегу…
Но Мейтленд, казалось, ничуть не смутился тем направлением, которое неожиданно принял допрос. Голос его звучал спокойно и уверенно:
— Я перешел газон и был уже на полпути к зданию, когда увидел женщину, бредущую по пляжу. Мне показалось, это Слоан, поэтому я остановился и подождал, пока не уверился, что это действительно она. Тогда я пошел ей навстречу. Там мы и встретились.
— В ваших привычках заходить по ночам к соседям, предварительно не позвонив?
— Я звонил, но никто не брал трубку.
— В какое время вы звонили?
— За пятнадцать минут до того, как решил выйти из дома. Весь разговор записан на автоответчике.
— Так и есть, — вмешался Гэри Дишлер. — Нордстром рано ложится спать, потому что ему приходится вставать с петухами, так что я обычно отвечаю на все звонки после половины десятого. Но в тот момент я как раз был под душем, и к тому времени, как добрался до телефона, было уже поздно. Я прослушал автоответчик, чтобы узнать, не требуется ли моей помощи. Мистер Мейтленд оставил короткое сообщение для мисс Рейнолдс. Вроде как пошутил насчет того, будто знает, что она дома, и он собирается швыряться камешками в ее окно. Я немедленно попробовал связаться по интеркому с мисс Рейнолдс, но мне никто не ответил. Я предположил, что она вышла погулять.