Ночные тайны королев

Бенцони Жюльетта

Меттерних был уверен в капитуляции Марии-Луизы. Он знал, что для нее все уже кончилось: слава, великолепие, роль первой дамы Империи. Но самое главное – вдребезги разбился миф о непобедимом Наполеоне.

Принужденная выйти замуж за ненавистного ей человека, Мария-Луиза сумела со временем убедить себя, что любит его: ведь нельзя же не любить знаменитого, могущественного и к тому же нежного и галантного мужчину!

Однако теперь Наполеон лишился абсолютно всего и перестал привлекать ее. Она вышла замуж за императора, которому поклонялась почти вся Европа; нынче же он превратился в самого униженного человека в мире. Своей жене он мог предложить лишь скромное убежище на «острове

спокойствия» – этого было бы достаточно любящей женщине, но Мария-Луиза никогда не была просто женщиной. Понимая, что значит быть императрицей, приобретя вкус к власти, она уже не могла от всего этого отказаться. Поэтому ей нужно было герцогство, пусть небольшое, но тоже с троном.

Ее больше не волновала участь Наполеона, и она ловко пряталась за отцовский авторитет, избавлявший ее от любых обязательств.

Однако каким бы пышным ни был прием, оказанный ей в Вене, Мария-Луиза скучала. В июне она решила поехать в Савойю, на воды. Вскоре она уже была в Шамони, где провела шесть дней, а потом отправилась в Экс-ле-Бен в Провансе. Ей хотелось отдохнуть и поправить свое здоровье; к тому же она дала слово встретиться там со своей задушевной подругой герцогиней Монтебелло, вдовой маршала Ланна. Герцогиня принадлежала к свите французской императрицы и сопровождала Марию-Луизу в Австрию, но вскоре затосковала по Франции и вместе с бывшим императорским врачом Корвизаром сбежала в Париж.

Марии-Луизе стоило много труда получить разрешение отца на выезд из Австрии. Император опасался, как бы дочь, вырвавшись на свободу, не бросилась к мужу на Эльбу. В конце концов Франц I разрешил Марии-Луизе отправиться на воды, но без сына, который должен был остаться в Вене. Маленькому белокурому «настоящему австрийцу» уже подобрали наставников и гувернеров, которым было предписано усиленно следить за мальчиком; до самой смерти сыну Наполеона не разрешалось покидать пределы Австрии и вообще совершать дальние поездки. К матери в Парму он так никогда и не попал.

Итак, Мария-Луиза оставила сына в Вене и отправилась в путешествие «с совсем маленькой свитой», как она сама выражалась. Ее сопровождали всего лишь тридцать два человека, набившиеся в несколько карет: барон де Меневаль, генерал Боссе, бывший советник Наполеона, графиня Бриньоле, три врача, один дворецкий, две чтицы, один квартирмейстер, одна прачка, один кузнец, три курьера и семнадцать слуг.

В Каружже выйти из кареты Марии-Луизе помог генерал Адам-Альбрехт Нейперг, который в 1812 году состоял при императрице в должности камергера. Увидев его теперь, она не выказала никаких признаков радости; более того, его появление показалось ей весьма подозрительным.

Мария-Луиза уже знала, что вокруг нее плелись головоломные международные интриги. Весело проводя время, чередуя лечебные процедуры с балами, она разрешала ухаживать за собой французским офицерам, которые внимательно выслушивали каждую ее фразу, анализировали каждую улыбку и все свои наблюдения передавали Талейрану. Меттерних же вместо тайных агентов подослал к Марии-Луизе Нейперга, которого считал вполне подходящим на роль шпиона и… обольстителя.

Графу Нейпергу было немногим более сорока. На нем ладно сидел гусарский мундир, который он обычно носил и который в сочетании с черной повязкой, скрывавшей пустую глазницу, придавал ему мужественности. Единственный глаз смотрел с живостью и проницательностью, а хорошие манеры, учтивость и вкрадчивый голос располагали к Нейпергу людей. И еще одна любопытная подробность: он был наполовину француз. Внебрачный сын графини Нейперг и французского офицера из аристократической семьи, Адам-Альбрехт родился в Вене и, непонятно почему, люто ненавидел Наполеона;

женат же он был на итальянке Терезе Пола, от которой имел четверых детей.

Графу Нейпергу было предписано отвлечь герцогиню де Колорно (под этим именем Мария-Луиза отправилась в путешествие) от мысли о поездке на остров Эльба.

Бывшая императрица не могла не заметить, что за ней ведется постоянная слежка, поэтому граф поначалу произвел на нее не лучшее впечатление – ей хватило ума разгадать в нем австрийского шпиона.

Однако Нейперг не сидел сложа руки. В перерывах между лечебными процедурами он повсюду следовал за Марией-Луизой, носил ее зонтик, дарил цветы, расточал комплименты, смешил и сопровождал на длительных прогулках. Довольно скоро ему удалось завоевать ее расположение. Остроумный и галантный кавалер, он умел покорять женщин, и его ухаживания принимались Марией-Луизой все более благосклонно, несмотря на предупреждения и упреки мадам Монтебелло.

В обществе опытного соблазнителя добродетель бывшей императрицы подвергалась серьезной опасности, и Нейперг уже не сомневался в скорой победе и лишь ждал того дня, когда дочь Франца I станет его любовницей.

Это не мешало ему перехватывать письма Наполеона и отправлять их в Вену. Однако несколько из посланий супруга все же попало в руки Марии-Луизы. Мучимый непреодолимым желанием, император требовал, чтобы жена приехала к нему в кратчайший срок.

Представив себе свое прозябание на маленьком острове и сравнив его с безмятежным существованием, которое предлагал ей отец, Мария-Луиза без колебаний выбрала спокойную, размеренную жизнь в столице Австрии.

«Я буду счастлива приехать к тебе, – уклончиво ответила она Наполеону, – как только мне отдадут сына. В ближайшее время мне придется вернуться в Вену, где на Конгрессе будет решаться судьба короля Римского. Судя по последним известиям, Бурбоны хотят отнять у меня Парму… Я несчастна оттого, что не могу быть с тобой на твоем острове, который кажется мне недосягаемым раем. Поверь, я бы откровенно написала, если бы по собственной воле противилась поездке к тебе. Ты ведь меня знаешь, поэтому, прошу, не верь тому, что говорят тебе. Постараюсь приехать как можно быстрее…»

Это были неловкие, несвязные оправдания, выдающие смятение и нечистую совесть. Читая это послание, Наполеон, наверное, злился, вышагивая по своей спальне – ему, мечтавшему о восстановлении Империи, этот лепет о какой-то жалкой Парме казался полным бредом: неужто это все, на что мог бы в будущем рассчитывать его сын?!

Узнав о содержании этого письма, Нейперг улыбнулся. Теперь он был уверен в своей победе.

В начале сентября, за несколько дней до намеченного отъезда из Экс-ле-Бена, у Марии-Луизы не осталось ни малейшего желания посетить остров Эльба. Расстроенная, она призналась графине Бриньоле в том, что очень привязана к Нейпергу, и представила его как своего верного соратника, сражающегося на ее стороне за Пармское герцогство, за интересы ее и сына.

Приняв решение остаться в Австрии, Мария-Луиза еще два дня обдумывала сложившуюся ситуацию, после чего написала императору Францу I обстоятельное послание.

«Три дня назад, – писала она отцу, – я получила от императора письмо, в котором он велит мне немедленно ехать к нему на остров Эльба, где ждет меня и очень тоскует… Уверяю Вас, дорогой отец, мне никогда еще не хотелось меньше, чем сейчас, предпринимать это путешествие. Прошу Вас, скажите, что мне ответить императору».