Ночные тени
Шрифт:
Она была одета все так же, только теперь на ее голове, красовался золотой венок, в точности повторяющий венок из цветов. Вместо бутонов, в него были вплетены рубиновые и изумрудные камни.
Я же стояла от нее чуть поодаль, одетая в белый сарафан с рукавами воланами, с кружевными вставками. Подпоясалась я красным атласным поясом, а вместо украшений, вплела в косу маленькие соцветия бордовой сирени.
Мужчины встали со своих мест, готовые приветствовать царицу.
– Да здравствует Царь и Царица! – хором сказали мужчины, когда Елена
Я же остановилась с правого края стола, там, где и положено было располагаться женщинам.
Все стояли в ожидании царя.
Его приход ознаменовали тяжелые шаги, которые рокотом раздавались в тишине и с каждым шагом становились громче.
Я не так часто сталкивалась с царем Белозаром, потому что вход на мужскую сторону царского дома служанкам был запрещен. Он был высоким мужчиной в возрасте, с едва заметным животиком. На лице росла густая черная борода, у которой кое-где уже появлялась седина. Густые черные брови наседали на карие глаза, от чего его взгляд становился тяжелым и грозным, но, на самом деле, он был очень добр и учтив.
Сегодня он был одет в парадный мундир с золотыми завязками, расшитый квадратными узорами дома, и в черные брюки, в высоких, начищенных сапогах. На голове была золотая царская корона, напоминающая ветки терновника. Белозар величаво прошелся вдоль стола и встал рядом со своей царицей.
– Да здравствует Царь и Царица и славный город Ирий.
Белозар жестом указал всем сесть и все, как один, стали усаживаться за свои места. Заиграла приятная мелодия, зал вновь заполнился тихими мужскими разговорами.
Постепенно за столы начинали садиться и женщины, располагаясь так же, с края столов. Все ждали прихода послов.
И они не заставили себя долго ждать. Музыка стихла, когда шум шагов был совсем близко.
Надеюсь, Гриша сегодня не появится в этом зале.
Я нервно вытерла потные ладони и затаив дыхание, отсчитывала приближающие шаги.
Первым вошел высокий темноволосый мужчина среднего возраста в уже знакомом мне зеленом мундире, за ним еще трое молодых юношей. Мне показалось, что сердце от волнения пропустило удар и грудь стянуло в паническом вздохе. Завершали процессию Гриша и его хмурый друг.
Они не были просто служащими послов. Ну, конечно. Мне следовало сразу это понять. Теперь мне точно не сдобровать, если сейчас они меня узнают и расскажут царице и царю о нашем знакомстве.
Я сглотнула и резко отвернулась, чтобы они не заметили, как я с паникой на них смотрю.
Вся процессия поклонилась царю и царице, прошла на свою сторону столов и начала рассаживаться. Вновь заиграла музыка, и зал постепенно начал наполняться звуками тихих разговоров и звоном приборов.
– Великий Царь, – начал главный мужчина среди послов, – я очень рад, что наша встреча все-таки состоялась. – Белозар одобрительно кивнул. – Как видите, наши намерения очень серьезны, ведь сегодня с нами прибыл царевич Стоум.
Посол
Вот, откуда я его знала. Его портрет висел в большом триумфальном зале нашего Ордена в древе потомков.
Я взяла кубок и залпом осушила его, пытаясь унять дрожь.
Царевич Стоум.
Кто же тогда Гриша?
Я старалась не дышать, чтобы отчетливее слышать разговор за противоположным столом.
Посол продолжал:
– И вместе с ним сегодня прибыл и царевич Яр из Беловодья.
Краем глаза я увидела, как посол указывал на Гришу.
Дыши, Ава, дыши.
– Душечка, с тобой все хорошо?
Спросила меня Софа, сидящая напротив. Она была женой одного из помещиков, приближенного ко двору. Софа озабочено всматривалась в мое лицо, слегка щурясь, собирая еще больше мелких морщинок вокруг глаз.
– Да, – заикнулась я, – мне непривычно тут быть. Столько много знатных особ. Да и царевичи тут.
Софа мило улыбнулась мне.
– Ну что ты, царевичи – частые гости. Поговаривают, что у царя все-таки есть дочь, которую он тщательно скрывает. И доченька на выданье. Понимаешь, о чем я говорю?
– Царица бы сказала мне, – тень сомнения промелькнула у меня в голове. Неужели Белозар действительно решил воспользоваться наместничеством и пригласил для этого посла из Лыса.
– Не все царица должна докладывать своей служанке, – протянула она, запивая вином из кубка и с ухмылкой в карих глазах, посматривая на меня.
Скрывать царскую дочь от Ордена сродни богохульству. Если бы царская семья скрыла свое чадо, Обряд Светочи не мог бы состояться, а следовательно, быть беде. Орден не допустил бы такого.
Я придвинулась к Софе ближе и заговорщически зашептала:
– А как же Орден? Он бы допустил такое?
Софа от удивления поперхнулась вином и закашляла в исступлении. Его глаза округлились.
– Эти старухи уже ничего не могут сделать, – шикала она сердито.
Убедившись, что нас не подслушивают, она продолжала:
– Весь этот Орден давным-давно уже никому не нужен. Только страху нагоняют почем зря.
Я ахнула про себя. С такими слухами я тоже была знакома. Мирное время давало свой отпечаток – все забыли, что такое, бояться чудовищ из Пустоши.
Такое отношение к нам для меня не было удивительным, но все же.
За многие мирные годы все больше людей перестали верить в силу Мораны. Без нападений мороков и магии нашего Ордена не было, люди переставали верить в силу избранниц. Сомнений с каждым годом становилось все больше, и цари все чаще недовольно роптали на старые обычаи. Пожалуй, только Обряд передачи власти и усмирял их от того, чтобы наложить настоящее вето на весь Орден Мораны.
– О, вот и знаменитые перепела, Марты. – воскликнула Софа, накладывая себе в блюдо румяную птицу с печенным, молодым картофелем. Она уже напрочь забыла о нашем разговоре и начала с удовольствием пробовать поданную еду.