Ночные всадники. Нарушители закона. Чертово болото
Шрифт:
Он сразу оборвал свою речь и подчеркнул свои слова новым энергичным плевком, окрашенным табачным соком.
Глаза Джеки сверкнули гневом.
— Слушай, Силас! Иди сейчас же, оседлай своего пони…
— Разве это правильно, мисс? — прервал он ее.
— И скачи так быстро, как только могут нести ноги твоего пони, — продолжала Джеки, не обратив внимания на его слова, — скачи прямо к Джиму Доногю, передай ему поклон от Джона Аллондэля и скажи, что если они не пришлют способного человека, — так как им было предоставлено избрать «капитана», — то Джон Аллондэль пожалуется на них ассоциации. Они принимают нас за олухов, что ли? Сим Лори, —
Люди разошлись довольные. Им нравилось, что хозяйка всегда быстро решает всякое дело, а Силас в особенности был в восторге, что его старый неприятель Сим Лоли получает щелчок. Когда люди ушли, к Джеки подошел дядя.
— Что такое говорилось тут о Симе Лори? — спросил он племянницу.
— Они прислали его сюда руководить объездом, — отвечала она.
— Ну, так что ж?
— Я сказала, что он не годится.
— Так прямо и сказала? — улыбнулся дядя.
— Да, дядя, — тоже улыбнулась девушка. — Их надо было удовлетворить. Я послала от твоего имени сказать это Джиму Доногю.
Старик покачал головой, хотя по-прежнему снисходительно улыбался.
— Ты меня впутаешь в серьезные неприятности своей стремительностью, Джеки, — заметил он. — Но… ты, вероятно, лучше знаешь, что надо!
Последние слова были очень характерны для него. Он предоставил полное неограниченное управление своим ранчо двадцатидвухлетней девушке и во всем полагался на ее суждение. Немного странно было видеть это, так как он был еще бодрым человеком, и при виде его можно было только удивляться, что он так легко отказался от всякой власти и авторитета, возложив всю ответственность и все заботы на свою племянницу. Но Джеки без всяких сомнений приняла на себя управлений всем. Между нею и дядей существовала глубокая симпатия. Иногда Джеки, взглянув на его красивое старческое лицо и заметив его подергивающуюся щеку и губы, прикрытые седыми усами, отворачивалась со воздухом и с еще большим усердием и горячностью принималась за свой труд управления хозяйством ранчо. Она не выдавала своих мыслей и того, что прочла в милом, старческом лице, которое так было ей дорого. Все это она скрывала в глубине своей души. В ранчо Фосс Ривер она была абсолютной госпожой и знала это. Старый Джон только сохранял свою репутацию, ум и характер его ослабели, и он медленно и постепенно опускался все ниже и ниже, поддаваясь своей роковой страсти игрока.
Девушка положила свою руку на плечо старика.
— Дядя, — сказала она, — о чем говорил с тобой Лаблаш тогда, когда я пришла за биноклем?
Взор Джона Аллондэля был устремлен на густую сосновую рощу, окружавшую дом. Он встрепенулся, но взор его имел блуждающее выражение.
— Мы говорили о разных вещах, — сказал Он уклончиво.
— Я знаю, дорогой, но… — она нагнула голову, снимая с руки кожаную рукавицу, — вы ведь говорили обо мне, не правда ли?
Она взглянула ему прямо в лицо своими большими темно-серыми глазами. Старик отвернулся. Он чувствовал, что глаза читают в его душе.
— Ну, он говорил только, что я не должен допускать твоего общения с некоторыми людьми… — сказал он нерешительно.
— Почему? — Вопрос прозвучал резко, как пистолетный выстрел.
— Потому что он полагает, что ты должна думать о замужестве…
— Ну так что же?
— Он, по-видимому, думает, что ты вследствие своей порывистости и неопытности можешь сделать ошибку и… полюбить…
— И полюбить неподходящего человека! О да, я знаю. С его точки зрения,
Джеки залилась веселым смехом.
Некоторое время они стояли рядом и молчали, каждый занятый своими собственными мыслями. Шум скота из загородок позади дома долетал к ним. С крыши не переставая капала вода от тающего снега, и эти капли со стуком ударялись о высохший грунт.
— Дядя, — вдруг заговорила он, — тебе никогда не приходило в голову, что этот толстый ростовщик хочет на мне жениться?
Этот вопрос до такой степени поразил старика, что он круто повернулся к своей племяннице и взглянул на нее с изумлением.
— Жениться на тебе, Джеки? — повторил он. — Клянусь, мне это никогда не приходило в голову!
— Я и не предполагаю этого, — сказала она, и в ее голосе слышался оттенок горечи.
— А ты все-таки думаешь, что он хочет жениться на тебе?
— Я совершенно не знаю этого. Может быть, я ошибаюсь, дядя. Мое воображение могло увлечь меня. Но правда, я иногда думаю, что он хочет на мне жениться!
Они снова замолчали. Затем старик заговорил:
— Джеки, знаешь, то, что ты сказала, раскрыло мне глаза на некоторые вещи, которые я не совсем понимал до сих пор. Он пришел ко мне и, без всякой с моей стороны просьбы, стал подробно изъяснять мне положение Беннингфорда и…
— Постарался возбудить тебя против него! Бедняга Билль! А что же он говорил о его положений?
Глаза девушки сверкнули подавленной страстью, но она постаралась отвернуться от дяди.
— Он сказал мне, что на все имущество Беннингфорда и на его землю существуют крупные закладные и что даже, если завтра реализует их, то ему останется очень мало или совсем ничего. Все должно отойти к одной из банкирских фирм в Калфорде. Короче говоря: Беннингфорд проиграл свою ферму!
— И это он сказал тебе, милый дядя! — Девушка на мгновение остановилась и поглядела вдаль на огромное болото. Затем, со свойственной ей внезапностью, она опять повернулась к старику и спросила:
— Дядя, скажи мне правду, должен ли ты что-нибудь Лаблашу? Держит ли он тебя в руках?
Ее голос дышал тревогой. Джон Аллондэль не сразу ответил, и на его лице отразилось страдание. Затем он заговорил медленно, как будто слова с трудом срывались у него с уст.
— Да… я… я должен ему… но…
— Проиграл в покер?
Джеки медленно отвернулась, и глаза ее стали смотреть вдаль, пока они не остановились на отдаленной, пасущейся лошади. Какое-то странное волнение овладело ею, и она беспокойно размахивала перчатками, которые держала в руках. Потом она медленно опустила правую руку и притронулась к рукоятке револьвера, висевшего у нее на боку. Губы у нее пересохли, а ее серые смелые глаза были устремлены в пространство.
— Сколько? — спросила она наконец, прерывая тяжелое молчание. Но прежде, чем он собрался ответить ей, она сказала: — Я думаю, что цифра тут не имеет значения. Лаблашу надо уплатить. Надеюсь, что счет его процентов не превысит того, что мы можем заплатить, если нам придется. — Бедный, милый Билль!.. — прошептала она.
Глава IV
ЗАТЕРЯВШАЯСЯ ЛОШАДЬ ПО ТУ СТОРОНУ БОЛОТА
Поселок Фосс Ривер расположился в одной из тех неглубоких впадин, которыми изобилует канадский северо-запад. Эти впадины едва ли можно назвать долинами, хотя другого термина для них не придумано.