Ноев ковчег доктора Толмачевой
Шрифт:
– Филипп Иванович, – протянул седоватый для знакомства руку Тане.
– Таня. – Она почувствовала, что он на самую малость задержал ее руку в своей.
– А вы что делаете в Париже, Таня? На экскурсии?
– Нет, работаю здесь. Я на стажировке, – произнесла Таня не без некоторой гордости.
– Неужели у кинозвезд бывают стажировки? – тут же вылез вперед Хитрый Лис. – А-а-а, мы догадались, вы модель!
– Я врач, – улыбнулась Таня грубой лести. – Стажируюсь по клинической биохимии.
– А у меня дочка тоже
– Бывают совпадения. Мне пора.
Таня действительно собралась уходить. Лис со значением взглянул на седоватого.
– Знаете, – седоватый осторожно взял Таню за руку. – Вы нас не бойтесь. Мы безобидные. Поедемте с нами на Елисейские Поля! Мы скоро уезжаем, собрались там поужинать. Составьте нам компанию!
Таня попыталась решительно отказаться.
Хитрый Лис тоже состроил самую серьезную мину.
– Без всяких задних мыслей, – сказал седоватый и отпустил руку Танину. – А потом мы вас доставим, куда скажете.
Таня заколебалась: она никогда не была в дорогих ресторанах на Елисейских Полях, с Янушкой они довольствовались маленькими кафе. Задумчиво вздохнула. Люди, кажется, приличные.
– Значит, едем! – покровительственно улыбнулся седоватый.
– Метро в ту сторону! – показала Таня и собралась вести своих спутников к бульвару Сен-Мишель.
– Поедем на такси!
Филипп Иванович как бы просительно подмигнул Тане, и она остановилась в нерешительности.
– Тогда нам лучше выйти на улицу Вожирар...
– Да, как скажете.
Лис, моментально определив направление, обогнал их и, когда Таня с седоватым вышли из сада, тут же остановил такси.
– К площади Согласия или к Триумфальной арке? – Таня вопросительно посмотрела на Филиппа.
– Где поприличнее, – заметил Лис, и Таня велела таксисту остановиться посредине, у так называемой Клумбы.
– Если столик не заказан, в пафосное место не пустят, – на всякий случай предупредила она. – Да и я в своей куртке не пройду дресс-контроль.
– Да ради вас, Танечка, мы и не пойдем сейчас в самое пафосное место, – успокоил ее Хитрый Лис.
Потом Таня не смогла бы вспомнить в деталях, как выглядел ресторанный зал. Место действительно оказалось не самое пафосное, но все равно с яркой позолотой, обилием цветов, картинами на стенах и роскошно оформленным меню с винной картой. Она была напряжена, и даже вино (какое-то, по ее понятиям, безумно дорогое) не могло снять напряжение. По спокойной простоте манер, с которой оба ее спутника держались в ресторанном зале, она определила, что они достаточно часто бывают в таких местах. Но и Тане не хотелось показаться пустышкой. Она скромно поддерживала разговор, сдержанно улыбалась шуткам, которыми перекидывались Лис и седоватый, но не расслаблялась и в дешевое кокетство не ударялась.
Вечер удался. Скучно никому не было. Филипп Иванович расспрашивал Таню о ее работе, о родителях, о Париже... Лис налегал
Когда они вышли на улицу, был уже поздний холодный вечер. Таня подняла воротник куртки, запрокинула голову. В зареве огней совсем не было видно неба, только высоко вверху шумели кроны платанов. Ветер подхватил ее длинные светлые волосы, запутал их и стал развевать, как флаг. Таня схватилась за голову обеими руками, закрутила волосы в жгут, спрятала под куртку. Филипп Иванович с прищуром следил за ней, за ее руками, за фигурой, за тем, как она быстро убирает волосы и со лба.
– Пройдемся, Таня?
Седоватый кинул взгляд на Лиса, и тот, сославшись на усталость, умчался на такси к себе в гостиницу.
Таня вытащила из сумки косынку, повязала на голову, в нерешительности остановилась. Филипп Иванович весело подмигнул ей. Таня не возражала пройтись. «На таком ветру вполне могу подхватить инфлюэнцу, как и соврала сегодня мадам Гийяр», – весело подумала она.
– Мне ведь, Танечка, нужна ваша помощь, – доверительно склонился к ней Филипп. – Помогите мне выбрать подарок для дочери.
Таня с интересом взглянула на него, а сама подумала: «Врет!» Такой человек вполне сам может выбрать подарок. Были бы деньги, а уж подарок из Парижа... Достаточно зайти в любой магазин.
– Хорошо! – Она повыше застегнула молнию на куртке. – В какой магазин пойдем?
Вокруг шумела яркая, разноязыкая туристическая толпа. Тане было приятно чувствовать себя ее частью, беззаботной и легкой. Однако она подумала и добавила:
– Но я должна вас предупредить, что цены здесь безумные.
– А мы посмотрим, – взял ее под руку Филипп Иванович.
Впереди горела огнями Триумфальная арка. Инстинктивно Таня повернулась в ее направлении. Вдруг около тротуара остановилась сияющая длинная машина. Задняя дверца салона открылась, оттуда высунулась тонкая рука, унизанная блестящими перстнями. Рука разматывала тонкий поводок. Тут же с визгом из машины выскочила маленькая, трясущаяся, будто студень, собачка, присела на краю тротуара, сделала свои дела, секунду поскребла задней лапкой по голому асфальту и с прежним визгом запрыгнула обратно в машину. Рука захлопнула дверцу, машина умчалась. Таня посмотрела машине вслед, и ей почему-то расхотелось ходить по магазинам.
«Пора домой, пока действительно не простудилась, – подумала она. – Еще заскочу к Янушке, если она не спит. А этот, – она мысленно кивнула в сторону своего спутника, – вполне может пройтись по магазинам сам».
– О чем задумались, Танечка? – Он оказался чутким, этот Филипп Иванович.
– Вы меня простите, но я замерзла, и мне пора. Вы ведь придумали насчет дочери?
Он удивился.
– Нисколько не придумал. Дочка у меня – приблизительно ваша ровесница и, между прочим, тоже врач.