Ноев ковчег
Шрифт:
Высвобождение совести зависит от нас самих и пролегает в создании условий для ее практического выражения.
Но возвратимся к нашему первоначально поставленному вопросу и разберем то самое искомое, что в том же заглавии и обозначено.
Итак, все мы ищем, как это обычно говорят, пути к своему счастью. В первую очередь, личному, конечно же. И в этом, как ни парадоксально это звучит, и заключаются наши беды.
Путь к счастью не может быть личным. В любом случае он пролегает через бесчисленное множество иных статусов личностей или, говоря проще, просто людей. Не может
Оттого счастья личного вне иных быть не может. И не для того реально существует сам человек.
Свобода – то лишь одна часть какого-то узнанного счастья, а материальные блага – всего лишь ее дополнительная часть.
Как может характеризоваться само счастье и что оно само по себе представляет в понятии Бога?
Счастье – чисто материальная величина. По сути, с общей духовностью никак не связана. Счастьем мы наполняем свой мозг, и он им единовременно становится богат. То есть, питается он тем самым достатком и со временем понемногу, как говорят, оскудевает.
В этом, так называемый, парадокс счастья.
С одной стороны – это великолепное состояние души, что самой душой, по сути, никак не выражено единично или составом какого-то добытого природно вещества.
С другой – это своеобразное разложение добытого временем труда и целенаправленно обустроенного мозгового вещества.
То есть, практически получается, что счастья, добытого навсегда, не бывает. Это всего лишь вдохновение или сполна ощутимый миг внутри чей-то головы или в целом, тела.
Счастье само по себе безлико. Оно как бы присутствующе отсутствует. То есть, способно ощущаться, но не иметь подтверждения. То есть, оно летуче и переходящее от одного к другому.
Заимствованного счастья не бывает, и оно строится лично согласно критерию указанного ранее мозгового вещества.
Вместе с тем оно наполнимо и осязаемо, что дает ощущение его полноты или, наоборот, какого-то недостатка.
Такое состояние в целом именуется метаморфозностью и именно такими являются те самые единицы, что его же и представляют.
Своеобразно – это ингибиторы пространства или его, так обозначенные, эфирные масла, чем, по сути, и объясняется как само наполнение, так и реальное ощущение присутствия чего-то.
В целом, это выраженная духовно представленная пустота или пространственный мираж особого сложения.
Вот, что такое счастье и, как видно из самого объяснения, с самой реальностью мало связанное. Да, оно практично, если можно так выразиться, но реального отображения все же не имеет.
У каждого свое счастье и оно для него же чем-то наиболее значимо.
Таким образом, общепринятого счастья для всех одновременно не бывает, а есть общее одухотворение счастья или его олицетворение.
Есть также ощущение счастья в общем числе, если сама жизнь, как говорится, дышит благополучностью.
В любом случае, эйфория быстро заканчивается и, как правило, то самое счастье добывается личным трудом, идущим во благо самому себе или же всем остальным.
Иное дело, если таковое состояние достигается каким-то, извлекающим
Мы же говорим о, так называемом, благоухающем счастье, которое сулит нам ежедневное радостное наполнение души и отсутствие, прежде всего, различного рода тревог.
Вот, что такое общее счастье на самом деле, в котором достигается и свое, не уходя за пределы общедобытого.
«Искомое, да будет в среде наполнимо».
Так говорит уже сам Бог и тут же разъясняет нам то, что, по его мнению, счастье собой представляет.
«Счастье в понимании строго моем, то есть божеском, выглядит весьма прозаично. В нем нет особых благоуханий и тех радостных ноток дня, о чем толкуется сейчас на Земле. Оно по-особому выглядит и имеет вид животворящего в целом ума.
То есть, по сути, то и есть человек в своем живом виде и именно тому я беспричинно всегда радуюсь, ибо саму жизнь узреваю воочию, а не кругом состоящую космическую тишину.
Вот, что такое счастье именно для меня. Но до того или понятия такого вы все пока еще далеко. Пока вы не насытились счастьем земным, и пока не обнаружили у себя в пойме души частицы заложенного нового вида счастья присутствия.
Еще немало воды утечет и самих рек ваших высохнет, прежде чем кто-то обнаружится такой на Земле, кто, подобно мне самому сейчас выскажется и взгляд в темноту космическую устремит.
Будет он пресыщен тогда уже всем счастьем тем земным и в нем же самом той самой радости наблюдать или испытывать не будет. Так обустроен наш ум и именно ум человеческий. А за других я сейчас не говорю, да и пока не нужно оно вам, как тем детям вашим, что многое на сегодня просто дозволено».
Многое я храню в себе сам и своей же памятью добываю, но многое и сам Бог говорит по ходу мысли моей иногда следуя.
Так вот и сейчас произошло и в нашу беседу он, как бы само собой, вклинился, подводя черту резкости между лично собою и моей собственной «размазней», ради приличия произведением очередным обозначенном.
Так говорю сейчас только потому, чтобы вы сами несколько различали мысль мою, из себя же добытую и речь какую прямую, что тот же Бог посылает.
Недовысказан он во многом, но, как уже и объяснял, так им задумано. Порою и меня самого то все до боли сердечной раздражает, и бываю даже я сам на того же Бога в душе обижен. Что тянет он сам по себе и, как говорится, слово свое истинно до конца и прямоты не доскажет.
Но чрез время какое-то успокаиваюсь и отчасти начинаю понимать, что так действительно нужно. Что толку от знаний очередности дел каких или их точного где воспроизведения, если мы сами к тому мало тянемся, да еще и стоим на полпути самой веры в Бога того, что на небесах состоит.