Ноктюрн для двоих
Шрифт:
— Прекратите! — Ей казалось, что она крикнула очень громко, но они не услышали.
— Прекра…
Горло перехватил спазм. Она вдруг почувствовала, что не может дышать. Весь воздух из комнаты куда-то исчез, она была в вакууме. Звуки сквозь этот вакуум не проходили. В глазах потемнело. Она попробовала еще раз выдохнуть и вдохнуть, но из горла вырвался только сдавленный хрип.
— Леночка, что? — Игорь первый заметил, что с ней неладно. — Что случилось?
—
— Ленка, что с тобой? Не пугай меня, — бормотал Игорь, пытаясь отогреть ей руки, ставшие холодными как лед. Потом повернул к Славику бешеное лицо. — «Скорую»! Ну что ты стоишь как идиот? Скорее! Телефон вон там!
Славик бросился к телефону.
В июне ночи короткие, светает рано. Этот рассвет они встретили в вестибюле приемного покоя больницы, куда довольно быстро приехавшая «скорая» отвезла Лену. Уже почти пять часов они слонялись от стены к стене, упорно стараясь не замечать друг друга.
В четыре утра к ним наконец вышел усталый врач.
— Кто здесь родственники Трофимовой?
Игорь рванулся было вперед, но невероятным усилием воли сдержал себя и кивнул на Славика:
— Вот.
— Кто вы ей? — устало спросил врач.
— Муж. — Славик поднял на него измученные глаза. За время ожидания он осунулся и словно постарел: — Доктор, что с ней?
— Порок сердца, обоих клапанов. Вы не знали?
— Нет…
— У нее раньше бывали боли в сердце?
Славик растерянно помотал головой:
— Да нет, никогда…
— Вы давно женаты?
— Четыре года почти… А знакомы со школы. Славик наморщил лоб. — Да нет, сердце у нее никогда не болело…
— Доктор, это серьезно? — Игорь дотронулся до руки врача: — Насколько это серьезно?
— Это серьезно. Подробнее ничего не могу сказать, пока не закончим обследование. Она в реанимации.
— Как она сейчас?
— Пока непосредственной угрозы для жизни нет. А где ее родители?
Славик поспешно сказал:
— Ольга Васильевна… Ну, Ленина мама, в командировке.
— Советую ее вызвать.
— Что, неужели так?.. — Славик закрыл лицо руками. — Она умирает?
Врач досадливо поморщился:
— Я же сказал — сейчас непосредственной угрозы для жизни нет. Но сердечники бывают непредсказуемы. До полного обследования не могу сделать никаких прогнозов. А сейчас извините, меня ждет работа.
Он повернулся и скрылся в дверях.
13
— Оля! Оля, сюда!
Ольга Васильевна обернулась и увидела
— Оля!
Она секунду колебалась, но потом подхватила сумку и двинулась ему навстречу.
— Ох, Оля! — Он выхватил у нее сумку и попытался задержать ее руку в своей. — Я тебя очень жду…
— Вижу, — довольно сухо сказала Ольга Васильевна. Сумку она отдала, но руку высвободила. — Как она?
— Ничего. Сейчас ничего, хотя она все еще в реанимации. — Валентин Петрович нахмурился. — Но было совсем плохо.
— Ты на машине?
— Конечно.
— Поехали к ней.
Валентин Петрович подвел Ольгу Васильевну к новенькому «вольво» и заботливо распахнул перед ней дверцу.
Полдороги они молчали, потом Ольга Васильевна спросила:
— Не знаешь, как это произошло?
Магницкий замялся:
— Там какая-то путаная история… И долгая.
— Ничего, пока едем, говори. Время есть.
— Да я знаю-то мало!
— Ничего, расскажи, что знаешь.
Магницкий помолчал, потом осторожно спросил:
— Лена тебе говорила, что они с Игорем снова встретились?
Брови Ольги Васильевны изумленно взлетели вверх:
— Нет… — Она растерялась.
— Так вот, они встретились, и… Ну, в общем, ты понимаешь.
— Ах вот так… Ну что ж. — Ольга Васильевна откинулась на спинку сиденья. — Ну что ж… Судьба.
Магницкий изумленно, но с облегчением взглянул на нее:
— Тебя эта новость не расстроила?
— Эта — нет. Мне с самого начала казалось, что они созданы друг для друга.
— У Лены же есть муж.
Ольга Васильевна вздохнула:
— Славик хороший человек, но я никогда не считала их брак удачным.
— Но ведь…
— Я могу вмешаться в личную жизнь дочери только советом. Если послушает — хорошо, нет так нет.
Магницкий попробовал что-то возразить, но Ольга Васильевна остановила его нетерпеливым жестом:
— Ты так и не рассказал, что произошло.
— Я же говорю, что почти ничего не знаю. Они где-то встретились все втроем, произошло объяснение, Лене стало плохо… Вот, собственно, и все.
Магницкий знал гораздо больше, но не счел возможным докладывать Ольге Васильевне все до конца. Иначе выплыло бы, какую роль во всем этом сыграла его бывшая жена. А значит, он опять явился причиной несчастья, на этот раз, правда, косвенной. Время было неприемное — двенадцать дня. Однако дежурная медсестра, узнав, что Ольга Васильевна мать больной Трофимовой, пропустила ее к врачу без звука. Магницкий остался ее ждать в вестибюле.