Ноктюрн: Симфония Ночи
Шрифт:
Мы прошли к нашим местам и сели в ожидании священника, который должен был вскоре предстать перед нами, чтобы читать очередную проповедь. Два моих брата смиренно сидели на своих местах смотря куда-то вперед и в то же время в пустоту, отец и мать тоже сидели и смиренно и ждали начала проповеди. А я оглядывался по сторонам. Медленно церковь заполнялась людьми, сюда приходили рабочие семьи, по одежде каждого можно было сразу знать кто кем работает. Сюда приходили шахтеры, в грязных телогрейках, рабочие с литейных заводов в испачканных и по долгу не мытых комбинезонах и рабочие с механических заводов, чьи лица и одежда были перепачканы
И вот когда зал церкви наполнился, и полицейские закрыли входные ворота, а сами зашли внутрь, на трибуну взошел священник, одетый в черный балахон, его длинная борода такого же смоляного черного цвета, как и его одежда, свисала до живота. И тут мертвая тишина была нарушена лаем собаки, которую один из стерегших нас полицейских держал на поводке. Но тут же собака получила удар дубинкой по ребрам и умолкла.
Священник оглядел нас всех и сухим голосом, в котором одновременно сочетались презрение и чувство собственного превосходства, начал свою речь:
– Бог, вас любит! Вы дети бога, и должны выполнять его законы, законы написанные для людей. Помните, вера в бога – это еще не все, главное служение нашему Императору – божьему помазаннику на земле. Вся власть от бога, и служа Императору, вы служите богу! Все, те кто смиренно служат при жизни, после смерти войдут в рай и получит царствие небесное! Конечно если не поддастся искушению Дьявола! А есть тут среди нас те, которых Дьявол искушает!
И тут священник посмотрел на меня.
– Номер тринадцать В, выйди сюда.
А вот так меня зовут, тринадцать В, это мой номер, а В, это маркировка квартал где я живу. Мою мать зовут 16 В, отца 34 В, двух братьев 14 и 16 В. И как только священник призвал меня выйти я ощутил леденящий душу страх, и продолжал сидеть на месте и смотреть на него.
– Что же ты сидишь? Бог тебя вызывает, подойти! Или Дьявол тебе дороже Бога?
При слове Дьявол все прихожане церкви тут же бросили свои злобные, полные ненависти взгляды в мою сторону, казалось в их душах было столько ненависти, что, прикажи им, и они тут же разорвали бы меня на части. И тут я услышал шепот моей матери:
– Сынок, выходи, иначе будет хуже.
Я в нерешительности встал, и начал пробираться к кафедре священника. Как только я проходил мимо сидящих людей, я видел их полные ненависти глаза. Тут кто то и сидящих рабочих меня толкнул, я чуть было не упал, но пошел дальше, кто-то плюнул в меня, кто пожелал мне смерти. Везде и повсюду я слышал слова обращенные в мой адрес : «чтоб ты сдох, дитя Дьявола» «гореть тебе в аду». Мне было страшно в то время, очень страшно, я не понимал за что все меня так ненавидят, но шел вперед. И как только я подошел к кафедре священника,
– Веруешь ли ты в Бога?
– Верую, – ответил я.
– Лжешь скотина, дьявольское отродие! – взревел священник и тут же отвесил мне пощечину, да так сильно что я упал на пол, и от страха и обиды из глаз моих потекли слезы.
– У тебя два балла штрафа, ты плохо, работал, а значит в тебя Дьявол! – заорал на меня священник.
– Нет, простите меня! – слезно взмолился я, – я не смог выполнить норму на работе, потому что плохо себя чувствовал, простите меня, умоляю.
Но священнику было наплевать на мои мольбы. Он простер руки вверх и закричал обращаясь к толпе людей сидящих в церкви:
– Что мы сделаем с этим Дьявольским ребенком?
– Накажем! Накажем! Наказать его! – раздались кровожадные крики с мест.
– Полиция! – призвал священник полицейского стерегшего выход из церкви.
Полицейский, держа на коротком поводке собаку подошел ко мне. Я в страхе замер.
– Двадцать ударов! – закричал священник.
Толпа одобрительно взвыла. Полицейский занес надо мной дубинку и со всей силы ударил меня по спине.
– Раз, – закричала толпа рабочих.
Я вскрикнул от боли. И тут на меня лежачего обрушился второй удар, который пришелся прямо по затылку.
– Два, – закричала толпа.
Я поднес руки к голове, пытаясь закрыться. Третий удар пришелся мне по почкам. Четвертый снова по спине. Все перед моими глазами поплыло, я старался лишь не потерять над собой контроль и закрывать голову руками. Далее я уже почти ничего не чувствовал, лишь помню, как в тумане, словно приглушенные через толстую стену боли, крики:
– Десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать.
После этого я потерял сознание. Очнулся я от толчка чьей-то ноги в бок, я открыл глаза и посмотрел вверх. Надо мной стоял священник и двое полицейских.
– Живой, собака, – процедил священник сквозь зубы, – а ну давай вставай и убирайся отсюда!
После это он пнул меня в живот, да сильно, что к горлу подступил приступ тошноты. Я собрал все свои силы чтобы встать, но ребра у меня болели, и голова кружилась, и казалось ноги и руки меня не слушались. Я напряг мышцы но ничего не получилось. И тут я мгновенно вспомнил, что бывает с теми, кто не встает. Страх дал мне силы, и вновь собравшись, я кое-как опершись руками о мраморный пол, поднялся на ноги и заковылял прочь. Меня качало из стороны в сторону, перед глазами стоял туман. Оглядевшись по сторонам я увидел, что церковь пуста, никого не было кроме моей семьи. Они все сидели на своих местах, застыв в ужасе боясь шевельнутся.
– Заберите это ваше отродье домой, – заорал священник.
Ко мне спешно подошел отец и взвалив мою руку ему на плечо, поддерживая меня помог мне шагать к выходу. За моей спиной залаяла полицейская собака, но тут же ее лай оборвал голос полицейского, приказавшей ей молчать.
– Поторапливайтесь, – закричал священник, – скоро придет следующая смена прихожан.
Мы с отцом ускорили шаг. Два моих брата поспешили за нами. Домой дойти мне удалось с большим трудом, я почти не мог идти, спина болела, а ноги не слушались. Но так или иначе мы добрались. Обессиленный я зашел в нашу комнату и лег к себе на кровать. Стянув с себя мою рабочую рубашку я увидел что со спины она вся пропитана кровью.