Номер 124
Шрифт:
Развлечения? Куда без них. Человечество всегда было построено на деньгах и развлечении. И вот на этом система и нажала, как на больную мозоль. Живи, работай, приноси пользу обществу – и зарабатывай баллы, которые можно потратить на то, что тебе действительно нужно. Сначала люди, как идиоты, потянулись за материальными благами, но быстро поняли: реальность уже не так важна, когда можно уйти в виртуальные грёзы, которые предлагала система. Мир сладострастных фантазий, где нет места реальной боли.
И вот всё скатилось к чертям. Ванильное, притворное, серое существование, где все исполняли команды системы
И вот уже в который раз я обвожу это проклятое слово – «самоубийство», и каждый штрих выводит меня из себя. Все последние записи словно под копирку, и это начинает действовать на нервы. Но именно в этом деле что-то не так. Внутри всё кипит от злости – я чувствую, что ключ у меня под носом, но не могу его увидеть. Эмоции в сторону. К чёрту эмоции.
Я достал сигарету своей любимой марки – «Полет». Хорошее курево, хоть система и запретила производство, но в нужных местах всё ещё можно достать. Тёмные делки по старым временам процветают. «Полет» был лучшим из худшего – слегка драл горло, но оставлял приятное послевкусие. Настоящая ностальгия по ушедшей эпохе.
Щелчок зажигалки, и я затянулся, позволяя дыму заполнять лёгкие. Первая затяжка – самая сладкая, особенно в моём деле. Тут же перед глазами всплыла системная панель: штрафные баллы, предупреждения, рекомендация к доктору и психологу. В сотый раз. Я проигнорировал её, продолжая пялиться на записи. И тут что-то зацепилось за взгляд – то, что раньше не замечал. Я отодвинул блокнот и присел ближе.
Вода. Этот проклятый холодный свет и всё та же вечная вода. На полу, у самого края ванны, чуть под неё закатился клочок бумаги. Осторожно, удерживая сигарету между зубами, я аккуратно вытянул его. Кусок был немного размокшим, чернила слегка потекли, но слова всё же были видны.
«ЕЕ НЕТ».
Небольшая, почти незаметная записка.
Что это – предсмертная записка? Или обрывок послания из прошлого? Может, это часть чего-то, что утекло вместе с водой в раковину? Но интуиция подсказывала мне, что нет. А интуиции я доверял как ничему другому – в этом деле она всегда была главным оружием. Значит, это записка. Значит, она предсмертная.
Но что она означает? Краткость – сестра таланта, как говорят. Но какой талант пытались тут продемонстрировать? Какую загадку они оставили за этими двумя словами? Аккуратно, словно драгоценность, я положил записку в сухой пакет для улик и спрятал в нагрудный карман. Такую улику стоило держать ближе к каменному сердцу.
Кроме системы, никаких новых сект не осталось. Всё вычистили подчистую. Люди так быстро забывают всё, что веками было в них заложено. Вера, традиции – всё это ушло в прошлое. Остались только ортодоксы и еще мормоны вроде, да и те – в малом числе. Пара тысяч на весь мир, не больше. Даже среди них многие поддались соблазнам системы. Она не оставила никому выбора. Все погрязли в новых ощущениях, искусственных мирах, которые поглощали их, как трясина. Одни сбегали в виртуальные вселенные, другие – в буквальном смысле бичевали себя, пытаясь вырваться из этой ловушки.
Я ухмыльнулся, представляя этих несчастных, истязающих себя в попытках почувствовать хоть что-то реальное. Человечество всегда находило способы развлечь себя, даже на краю пропасти.
Я
Кого она имели в виду? Кого нет?
Я снова затянулся, чувствуя, как никотин бьёт в голову. В таких случаях всегда было что-то недосказанное. Невидимая паутина, в которую впутаны все, от обывателей до тех, кто стоит выше. Те, кто знал истинную природу системы, сидели в своих тёмных кабинетах и тянули за нити, управляя этим миром.
Меня же волновала другая проблема – все эти люди, что покончили с собой, слишком быстро отрывались от системы. Она ведь не давала выхода. Для большинства – это был конец. Но они словно нашли способ обойти её правила. Либо система их отпустила сама. И это пугало больше всего.
Я взглянул на часы. Пора двигаться дальше. Время разбрасывать камни прошло, теперь пора их собирать. Я затушил сигарету о край ванны и поднялся. В голове крутилось множество мыслей, но одна из них была яснее других: если кто-то смог уйти, значит, были и другие способы выйти из этой системы. Возможно, более радикальные. И возможно, что «она» – это ключ ко всему.
Выходя из темной квартиры покойной студентки Кати и отправляя сообщение в отдел для криминалистов с разрешением на осмотр тела и все необходимые процедуры, я снова погрузился в серую пелену города, где иллюзии давно заменили реальность, а люди просто существовали, довольствуясь этим обманом. Те, кто ищут здесь правду, либо слишком смелы, либо чертовски глупы. А я был слишком упрям, чтобы выбрать что-то одно.
Завтра найду следующую записку.
Улицы были пусты. Почти восемь вечера, осенний холод и мелкий дождь. В такую погоду люди предпочитали прятаться в своих уютных иллюзиях, нежели бродить по грязным переулкам. Я закурил ещё одну сигарету, поднял воротник пальто и опустил шляпу пониже, скрывая лицо от мелкого дождя, шагнул прочь.
Машины у меня не было, да и общественный транспорт вызывал отвращение – такие же серые, унылые лица, как и на улицах. Но здесь, на улице, по крайней мере можно было курить, и это делало мир чуть терпимее. Проверив баланс на счёте и сняв немного наличных в банкомате, я усмехнулся – система оставила небольшую свободу, позволив пользоваться бумажными деньгами, хотя от настоящей воли уже давно ничего не осталось.
Я знал, куда мне нужно. Старый, добрый бар на окраине – ничем не примечательный, непритязательный. Там собирались те, кому, как и мне, была противна эта новая жизнь под контролем системы. Название бара я даже не помнил – вывеска уже давно облупилась, а хозяин, похоже, перестал обращать на это внимание ещё много лет назад. Люди, которые ещё хотели живого общения, а не погружения в виртуальные грёзы. Большинство из них были пожилыми, но мой старомодный костюм и трёхдневная щетина помогали мне чувствовать себя среди них своим. Взгляд уставший, синяки под глазами – ещё немного, и я бы мог сойти за одного из них.