Номер 16
Шрифт:
Суп! Ну разумеется! Он улыбнулся и быстро зашагал по центральному проходу, озираясь по сторонам и читая вывески над головой. Когда он шел по длинной главной галерее в третий раз, у него уже болела шея, а нужный указатель он так и не увидел.
Кто-то тронул его за локоть.
— Сэр?
Сет развернулся вокруг своей оси и увидел чернокожего в белой рубашке с синим галстуком. Белки его налитых кровью глаз были желтоватыми. Над карманом рубашки виднелась пластиковая бирка с именем: Фабрис.
— Суп, — поспешно проговорил
Он выговаривал слова медленно и невнятно, то и дело хватая ртом воздух. Белое вещество у него в голове слиплось в большой ком, как будто нарочно мешая расставлять слова в нужном порядке. Язык распух и едва ворочался. Сет много дней ни с кем не общался, кажется, он успел забыть, как воспроизводить речь. Сет прочистил горло так энергично, что охранник отступил на шаг и выставил перед собой руки светлыми ладошками к потолку.
— Нет, нет, — успокоил его Сет. — Суп. Мне нужен суп. Не могу отыскать чертов суп. — Наконец-то голос снова его слушался. — Где, черт возьми, суп?
— Следуйте за мной, сэр, — сказал Фабрис.
Сет улыбнулся и кивнул.
— Суп должен быть в жестяных банках, — пояснил он охраннику. — Вода у меня есть. Но мне нужен суп в банках, к которым никто не прикасался. Люди… Ну, вы знаете, вы ведь здесь работаете. Не выношу еду, которую кто-то трогал. Здесь, в Лондоне, люди нечасто моются.
И у них такая одежда. От нее воняет! Кто-то помочился на хлеб, Фабрис!
Сет шагал обратно к фруктам и овощам. К Фабрису присоединились еще двое чернокожих в синих брюках и галстуках. Вчетвером они точно отыщут суп.
— Но что за странное место для него выбрали, прямо рядом с газетами. Все консервы обычно стоят там, — заметил он, взмахнув свободной рукой. — Непонятно…
Фабрис деликатно потянул к себе корзину Сета.
— Не стоит. Все хорошо, — сказал тот, тронутый заботливым жестом. — Я сам понесу. И не надо называть меня сэром.
Но Фабрис все же забрал корзинку.
Он и еще двое парней, которые теперь улыбались и даже сдерживали смех — наверное, их развеселило замечание о том, как нелепо ставить консервированный суп рядом с газетным стеллажом, — шли за Сетом след в след плотным полукольцом. Они уверенно провели его мимо газет и сигаретного киоска, но только когда Сет ощутил на лице холодный ветер, проникший с темной улицы сквозь главный вход, он понял, что происходит. Никакого супа ему не будет. Фабрис с товарищами выгоняют его из супермаркета.
Стоя в дверях, Сет развернулся к трем охранникам и вдруг заметил, что на него смотрит целая толпа. Три женщины за кассами даже перестали подносить покупки к красному глазку, чтобы наблюдать его изгнание из магазина.
— Но почему? За что? — спросил Сет.
И в этот момент он увидел ту мамашу с тремя детьми, у которой были длинные желтые зубы и усы, — она стояла рядом с менеджером в пиджаке и
В Сете взыграло оскорбленное чувство справедливости.
— Как? Вы вышвыриваете меня из-за этой суки с щетинистой мордой?
Фабрис с товарищами смотрели на него, и на их лицах ничего не отражалось.
— Она наехала на меня тележкой. Возмутительно! А какого качества у вас продукты! Радуйтесь, что к вам вообще кто-то приходит.
Фабрис шагнул к нему.
— Я вынужден просить вас уйти, сэр.
— Да пошли вы все! — выкрикнул Сет, и в голосе против его воли прозвучали торжествующие нотки.
Он театральным жестом запахнул пальто и принялся протискиваться через толпу наружу, мечтая поскорее выйти из залитого ярким белым светом супермаркета.
К тому времени, как Сет под дождем добрался до главной улицы, он сотрясался неудержимым утробным хохотом, отдававшимся болью в мышцах и грозившим его задушить. На несколько мгновений Сет ощутил совершенную свободу и невесомость.
Стряхнув с себя воспоминания о пережитой стычке, Сет зашел в ближайший банкомат и получил купюру в десять фунтов. Нищий, сидевший в картонном поддоне, попросил мелочи.
Дождь припустил сильнее, но Сету по-прежнему был нужен суп. С наличными можно зайти в круглосуточный мини-маркет — там бывают почти любые консервы. Дороговато, но разве ему оставили выбор? К тому же силы вот-вот покинут его. С этого момента придется радовать своими визитами местных лавочников.
На холоде, под дождем Сету было трудно поверить, что недоразумение в «Сейнсбери» действительно имело место. До сих пор с ним никогда не происходило ничего подобного. Сет хорошо себя вел, был хорошо воспитан. Это все влияние большого города. Он творит с людьми ужасные вещи: делает волосы засаленными, а кожу — серой и рябой. У всех вокруг серые лица из-за спертого воздуха, выхлопов, пыли, мутной воды в трубах, проложенных во времена королевы Виктории, гнилой еды по бешеным ценам, стресса, одиночества, боли. И ничего здесь не работает: ни фонари, ни телефоны, ни провода, ни дороги, ни поезда. Ни на что нельзя положиться. И еще эта тьма, бесконечная ночь, сажа и черный воздух. У Сета в груди что-то сжалось, стало трудно дышать. Где все кошки и собаки, где розовые младенцы в колясках?
Хозяин мини-маркета никогда не спал. Выходец из Бангладеш, с угольно-черной кожей и полузакрытыми глазами, он шлепал по клавишам кассового аппарата, не глядя под пальцы.
— П-сиба, с-сэр, — твердил он день и ночь при свете флуоресцентных трубок над головой.
Он продавал водку подросткам и сигареты детям. В этом районе было опасно отвечать отказом. Под «Зеленым человечком» и на автобусной остановке вечно валялись битые бутылки.
— У вас есть суп? — спросил Сет.
— Да, с-сэр.