«Номер один»
Шрифт:
— Эй! — Бас-гитарист опьянел еще сильнее, чем раньше. — Может, споешь с нами, и тогда мы тоже стали бы знаменитыми! Прикольно?
— У вас уже есть певец.
— Да, но он дерьмо, и к тому же он не детка.
Присцилла не знала, почему позволила ему затащить себя в постель. Поразмыслив об этом позднее, она пришла к выводу, что дело было в тщеславии. Он был надежный. Он был клевый. И знаменитый, а Присцилла ни одним из этих качеств не обладала. Она была не настоящей. Не по-настоящему клевой. Пиздюки и металлисты, возможно, и думали, что она клевая, но клевые люди так не
Вокруг дивана психоаналитика
Кельвин был слишком зол, чтобы просто сидеть на диване. Вместо этого он ходил по кабинету, по стенам которого стояли книжные шкафы, и пытался не врезаться в многочисленные предметы интерьера. Прошла целая неделя с тех пор, как он уволил, а затем не смог затащить в постель Эмму, и за это время он достиг состояния бешенства, поняв, что увольнение не помогло и он так и не смог избавиться от мыслей о ней.
Он думал о ней. Постоянно.
И ненавидел себя за это.
Это было совершенно не в стиле Кельвина. В его стиле был контроль. Контроль над каждой частью собственной жизни и бизнеса, и именно благодаря контролю ему удавалось управлять своими многочисленными и ужасно популярными проектами и обширными сегментами поп- и телеиндустрии в Европе и США. Он добился этого, контролируя все. Организуя свое время и свои мысли. Как он мог организовывать свое время и свои мысли, когда он тратил время впустую на совершенно непрошеные воспоминания об этой чертовой женщине! Он пытался отгонять их, не заострять на них внимания, он ходил по барам и напивался в обществе гламурных случайных компаньонок, чем спровоцировал бурю интереса СМИ к своему браку, но ничто не помогало. Его мысли возвращались к Эмме, и это сводило его с ума. У него была работа. Считаные дни оставались до съемок прослушивания на шоу «Номер один», которое добавится к его обычной работе с контрактами, управленческим проблемам, судебным делам, раскрутке шоу и выпуску программ со знаменитостями в различных компаниях. И какая-то бывшая сотрудница постоянно тревожила его воображение.
Наконец, отчаявшись, он сделал нечто такое, что никак не пришло бы ему в голову неделю назад. Он записался на прием к психоаналитику. Он ненавидел себя за такой поступок, потому что рассматривал его как признак позорной умственной слабости, но больше ему не к кому было обратиться.
— Послушай, — сказал он, обходя вокруг дивана, на который его пригласили присесть. — Это очень серьезно. Мне нужно сосредоточиться, мне нужно собраться. Ты понятия не имеешь, каково это — создавать настолько успешное шоу, как мое. Я не хочу думать об этой девушке, я почти ее не знаю, и все же она постоянно лезет мне в голову. Что, черт возьми, со мной происходит?
Ответ был так прост, что даже подготовленный психоаналитик смог до него додуматься.
— Вы влюбились, — немного поразмыслив, ответил
— Исключено.
— Вы совершенно очевидно влюбились, — заявил психоаналитик.
— Но я никогда в жизни не влюблялся.
— Мне показалось, вы недавно женились?
— А это тут при чем? Я никогда в жизни не влюблялся.
— Ну, тогда, полагаю, все бывает в первый раз.
— Я не знаю эту девушку!
— Вам не нужно знать ее. Любовь не поддается логике.
— Я мог бы переспать с любым количеством самых красивых женщин на земле. Почему я хочу спать только с одной? Она даже не самая красивая! В прямом смысле слова.
— Я же сказал. Вы влюблены. Такова природа любви.
Кельвин присел было на диван, но через секунду снова вскочил на ноги.
— Я совершенно убежден, что если бы я смог переспать с ней, то все было бы кончено. Невозможность обладать ею убивает меня.
— Ну, может быть, вы правы.
— Ну и что мне делать?
— Думаю, стоит попытаться переспать с ней.
— Ха! Это понятно. Но я не могу. Она не отвечает на мои звонки. Знаешь, я вроде как глупость сделал. И это тоже сводит меня с ума. Я ненавижу делать глупости. Это так на меня непохоже.
— И что же вы сделали?
— Я уволил ее, безжалостно, внезапно, унизительно и без причины. Думаю, это была ошибка.
— Хмм. Определенно необычное поведение для влюбленного мужчины.
— Да, но тогда я ведь не знал, что я в нее влюблен, верно? Я просто подумал, что она… отвлекает меня. Я заметил, что смотрю на нее, думаю о ней, она мешает мне сосредоточиться. С этим нужно было покончить, поэтому я ее и уволил. Я не люблю отвлекаться. Что мне еще оставалось? Со мной такое впервые.
— Вы могли бы перевести отвлечение в социальный контекст.
— В смысле?
— Пригласить ее на чашечку кофе.
— У меня нет времени на это дерьмо! Я не занимаюсь ничем подобным. Мои программы выходят в дюжине стран! Я звезда огромной величины. Я управляю огромным концерном звукозаписи, и это только побочная деятельность. Я не могу приглашать дурацких девчонок выпить кофе!! Ты что, сдурел? Ты хоть представляешь себе, сколько стоит мое время?
— И вы уволили ее, чтобы убрать с пути и изгнать из своих мыслей?
— Да. Я действовал решительно. Именно так я и поступаю. Действую решительно.
— Но на этот раз не сработало?
— Нет. К обеду, в середине, могу заметить, очень важного совещания по развитию персонажей, я понял, что эта девушка больше не стоит на моем пути, но по-прежнему живет в моих мыслях. Я думал о ней, и особенно о том, как она выглядит обнаженной. Поэтому я пригласил ее на ужин и попросил переспать со мной.
— Прямо вот так сразу?
— Ну, мы сначала поужинали.
— Но потом вы попросили ее переспать с вами?
— Да, я сказал, что я о ней думаю и что мне нужно переспать с ней, чтобы о ней забыть.
— Хмм. Вы новичок в этом деле?
— Слушай, я знаю, о чем ты думаешь, — что я полный баран…
— Нет, нет, нет, нет… нет.
— Но это серьезно. Моей вины тут нет, но я не смогу нормально работать, пока не вскрою этот нарыв.
— Нарыв?