Номинанты Московской премии – 2019. Хрестоматия. Проза и поэзия участников Московской международной книжной выставки-ярмарки

Коллектив авторов

* * *

Окно в комнате оказалось открытым. Виднелся кусочек майского неба. Я поежился: если мама не закроет окно на ночь, я простыну и стану тем «больным», от которого летит во все стороны.

Я шевельнул своим неторопливым языком (да, я сравнивал скорость его движения с чужими языками, которые виднелись во ртах во время разговора). Мне непременно нужно было произнести «мамочка». Как стыдно и гадко – от обиды я едва не лишился способности называть маму этим словом. Я крутанул колеса по направлению к двери и распахнул ее.

– Сыночек…

прости меня…

Мама плакала за дверью, не стесняясь жидкости в глазах.

Мне вдруг показалось, что ее слезы хлынули мне в душу, растворяя границы наших миров. Одно короткое слово, в котором было все: и смех, и слезы, – разбило мамину надежду на то, что я мог стать обычным.

– Ты больше не будешь меня любить? – бормотал я. – Я не такой, да?

– Такой, такой! Чудик ты мой, ты самый такой!..

Когда она сказала это, все стало иначе и все вернулось на место. Я улыбнулся и миру, и маме, которая была его частью. Она вдруг наклонила голову, прислушиваясь к моему шепоту. Меня наполнило до краев. Я почувствовал, что теперь и она видела мир под «моим» углом…

Паяльник

^{(Рассказ)}

– Да на кой… мне ваш китайский паяльник?! Я всю жизнь советским весь дом выручаю! Забирай, не надо мне!

Редкие волосы на затылке Афанасия Карповича подрагивали, а сам он трясся от возмущения.

– Пап, ты же сам говорил, что он чудит. Вот я тебе и привез. Не понравится – так…

– Говорю тебе – забирай! – перебил электрик «в отставке». – «Чудит»… Это ты чудишь! Ну кабель пару раз резанул, так паяльник ни при чем, глаза… руки уже не те… Эх-эх…

Славик держал паяльник, не зная, как поступить. Перед глазами стояла картина, как пожилой отец, всем телом склонившись с лупой над очередной электронной «задачкой», сосредоточенно хмурился, не дыша касался жалом паяльника проводов, платы… Затем радостно хлопал в ладоши, гордо выпрямлялся, молодея на десятки лет, и кричал матери Славика в соседнюю комнату: «Ну что, сделает кто чаю мастеру?»

Славик вошел в свою бывшую комнатку, которая теперь служила отцу мастерской. Повсюду были аккуратно разложены спичечные коробки, подписанные отцовским почерком – один в один чертежный шрифт. Провода, кабели были смотаны по цветам и диаметру. Эта упорядоченность умиротворяла не только отца, но и всех домочадцев. «Порядок в доме – порядок в голове», – говорили Славику и отец, и мать.

Советский паяльник лежал на самом видном и почетном месте, сверкая жалом. Горделивый, пусть и с «поведенным» пластиком и кабелем, перелатанным синей изолентой, он был похож на ветерана, чьи затянувшиеся раны вызывали только большее уважение, свидетельствуя о пройденных боях.

Отец, получивший от жены нагоняй: «Ребенок тебе приятное хотел сделать, а ты как всегда…» – вошел вслед за Славиком.

– Там Петька паровозик опять обесточил, – негромко сказал Славик.

– А чего не принес?

– Забыл…

– Самое главное и забыл, – все еще ворчал Афанасий Карпович, но уже помягче.

– Да вот же…

– Ладно, оставляй этого «китайца».

Петьку буду учить – пригодится.

Кира Бег

Кира Бег писатель, автор молодежных романов в жанре фантастики и фэнтези, в которых вы найдете приключения, юмор, тайны и немного любви.

На 2020 г. у автора закончено и опубликовано в Интернете девять романов, множество рассказов и стихов.

Кира Бег – творческий псевдоним Екатерины Павловны Суспицыной, под которым она пишет более десяти лет.

В 2019 г. она номинант конкурсов «Бумажный слон № 11», «Подросток N» в жанре фэнтези. Участник лонг-листов конкурсов от «Эксмо» и «АСТ».

Автор ряда статей на экономические темы.

С 2020 г. – кандидат в члены ИСП.

Светлое будущее

Дверь магазина закрылась за посетителем.

– Что он тут делал? – холодно поинтересовался Игорь, проводив его взглядом.

– Подарок принёс и пожелал удачи в личной жизни, – отозвалась я.

Игорь странно на меня посмотрел, чуть расслабился и предложил:

– Раз так, давай откроем.

Я не стала возражать, поставила подозрительно дёргающуюся, будто внутри что-то перекатывалось, коробку на пол прямо посреди зала и открыла крышку.

На меня уставилась пара несчастных, жалобных глаз. К глазам прилагались четыре лапы, хвост, висячие ушки, розовый ошейник с биркой на шее и ворох светлой шерсти. Пару минут мы с существом недоверчиво разглядывали друг друга, а потом оно замотало хвостом из стороны в сторону и потянулось мордой в мою сторону. Я на всякий случай отпрянула.

– Игорь… что это? – шёпотом спросила у третьего, не отводя взгляда от загадочного существа.

– Это собака, судя по ошейнику, девочка. Ещё совсем маленькая, детёныш, щенок.

– К-как собака? – заикаясь, подняла взгляд на третьего, который с улыбкой смотрел на пришельца в коробке и даже протянул в его сторону руку. – Что мне с ней делать?!

– Как что? Кормить, выгуливать, ухаживать и воспитывать. У тебя что, никогда домашних питомцев не было? – Игорь так удивился, что даже убрал руку от… собаки.

– Но она же живая, – с ужасом произнесла я, глядя на существо.

Оно, не дождавшись внимания, побегало по коробке, потом попыталось вылезти наружу, а когда не удалось, уселось, подогнув задние лапы, и вновь уставилось на меня. И было в этом взгляде столько тоски, что немедленно захотелось взять на ручки и пожалеть.

– Игорь, на Светлом Будущем запрещено держать дома живых существ, только роботов-тамагочи, – выдала я последний аргумент, понимая, что возвращать подарок мне совершенно не хочется, но и что с ним делать, я не представляла.