Ноосферату
Шрифт:
Я понятливо кивнул головой, но…
Я перешел к другой витрине, где переливались огранкой тонкие, женские браслеты и цепочки.
– Цепочку за …, браслет за … и, нет, левый… И-и-и-и… - Я завис, выбирая между кольцом и сережками.
Победили серьги.
Сложив украшения в специальную коробку, парень задал вопрос, судя по всему, его искренне волновавший.
– Оплата картой, наличными, кредит?
Судя по вышедшей сумме, на наличные он и не надеялся, а вот кредит…
Пришлось доставать из сумки свое потрепанное портмоне
И уж тем более – о его стоимости.
Пискнул терминал, списывая средства, поползла белая лента кассового чека, которую молодой человек оборвал и вложил в пакетик с коробкой, откуда я его тут же вытащил и убрал в портмоне, где он точно никому лишнему на глаза не попадется.
– Костюм лучше взять рядом часами. – Парень расцвел, подсчитывая свои проценты. – Там деда Фима работает, за пару часов все сделает в лучшем виде.
Ну, что же…
Голова у парня соображает!
Поблагодарив, вышел из магазина и пошел вниз по улице, навстречу неизвестному деду Фиме.
В принципе, у меня до встречи еще часа четыре, так что я всяко-разно успею закупиться, но…
Вторая проблема вампира – долбанный пефекционизм!
Причем у «младших» - третьего-четвертого укуса и ниже, он не проявляется вообще!
Вот ведь повезло новообращенным!
Миновав почти десяток женских бутиков, на чьих витринах распирожились манекены во всех позах и стилях, добрался до салона часов «Ракета», за которым, вместо мужского магазина обнаружилась обычная, светящаяся красными огоньками прошлого века, вывеска «АТЕЛЬЕ».
Кстати – круглосуточное!
Потянув на себя старую, помнящую еще Советский Союз, алюминиевую дверь, реально словно оказался в СССР!
Бетонный пол фойе переходил в паркетный, отлично натертый.
Пахло…
Пахло как в детстве, когда мама шила себе платье и пальто у местной швеи.
Насладившись запахами, сделал шаг к стойке, за которой суетилась молоденькая девчонка, шепотом ругающаяся на трех языках в мобильный телефон.
– Здравствуйте, хозяюшка! – Привычно поздоровался я.
– Две минуты! – Девушка показала два пальца и продолжила шепотом ругаться с телефоном.
Ровно через две минуты она отложила телефон и посмотрела на меня.
– Костюм. Тройка. На вечер. На сегодня. На меня. – Со вздохом сказал я и развел руками, давая понять, что это не я такой, а жизнь.
– Деда Фима! – Девушка развернулась в сторону цеха за своей спиной. – Это точно по твою душу!
Выползший из цеха дедок, отчаянно зевающий, краснолицый и с портновским сантиметром на шее меня не впечатлил.
А когда зевнул, так и вовсе испугал – такого перегара я от бомжей не припоминаю!
Глянув на меня слезящимися, испитыми глазками, деда Фима зевнул еще раз и выдал: - Не, не буду шить. Плохой человек!
И развернувшись ко мне задом, ушел досыпать в цех, к стучащим
У девушки отвисла челюсть.
Она переводила взгляд с двери цеха на меня и обратно и выглядела при этом так, словно ее по голове пыльным мешком из-за угла шваркнули.
– Что… На корабле бунт? – Рассмеялся я, уже в принципе понимая, что шел-то я наобум, так что и жаловаться не стоит.
– Протрезвеет – утюгом стукну! – Девушка звонко хлопнула ладошкой по столу выдачи. – Горячим!
– Не надо утюгом… - Я прикусил губу, пытаясь понять чего это у меня сегодня такой обширный день добрых дел. – Давайте я его от выпивки заговорю. Не надолго, на годик. Дольше он все равно не протянет.
Девушка вскинула на меня свои зеленые глазищи и со вздохом покачала головой.
– А так он больше полгода не протянет. – Честно сказал я, уже чувствуя, сколько деду осталось на самом деле.
– Все равно не надо. – Девушка вздохнула. – Сколько его будет, столько ему и надо.
Я развел руками, давая понять, что выбор каждого - выбор каждого.
– Хозяин – барин. – Я развернулся чтобы уйти, но девушка меня неожиданно остановила странным вопросом: «А хотите, я сошью?»
Я глянул на часы и…
Согласился!
Схватив ленту метра, девушка открыла обычную, еще советскую же щеколду и, выйдя в зал, принялась обмерять меня, вертя как игрушечного оловянного солдатика и тут же делая записи в блокнотик, висящий у нее на кармане фартука…
– А вы большой! – Закончив снимать размеры, девушка уставилась в свои записи, время от времени поглядывая на меня, словно не веря собственному портновскому сантиметру. – Полный шестидесятый размер, а по внешнему виду, максимум, пятьдесят четвертый, забавно. И ноги совсем не эталонные, длиннее, словно кто-то специально их тянул!
Я усмехнулся – девочка даже представить себе не могла, насколько она права!
…- …У каждого из нас есть нечто, что максимально врезается в память человека, вас увидевшего. Например, у двадцать восьмого это будут уши, у одиннадцатой – длинная шея, у нашего общего кошмара с номером чертовой дюжины – хромота. – Наш инструктор меня сразу невзлюбил, а уж мой порядковый номер, полученный при жеребьевке, бесил его еще больше! Он число тринадцать из принципа не использовал, упорно используя то «чертову дюжину», то «дюжину пекаря».
– Так что, рано или поздно, ваш облик станет вашим проклятьем. Но, что хуже всего, здесь и сейчас вы настолько хорошо друг друга узнаете, что… Просто-напросто удивитесь при встрече и все, оба ваших дела не будут выполнены. Именно для этого, сейчас, вы и будете перевоплощаться. А займется вами человек, которому в перевоплощениях нет, не было и, скорее всего, еще долго не будет равных. Несравненный и единственный – номер семнадцать!
Вошедшего к нам в аудиторию человека мы все прекрасно знали, но представить себе, что увидимся вот так, вплотную…