Ноосферный прорыв России в будущее в XXI веке
Шрифт:
Именно в трагические 1875-76 гг. у него зарождается идея написать естественную историю богов и духов, и он достаточно быстро составил ее план. Еще через три месяца упорных занятий план перерос в наброски будущей работы, которую он назвал «Естественная история человеческого труда и его профессий». Уже здесь он стал выводить традицию экономических отношений, т.е. приблизился к тому, что мы назвали бы теперь системогенетикой экономических отношений.
Рабовладельчество, на его взгляд, это абсолютная монархия в производстве. Современные фабрики и заводы с их уставами представлялись ему конституционными монархиями общественного труда. Окончательную, высшую ступень он видел в демократизации
Работая по целым дням в доме предварительного заключения, он переправлял свои рукописи, по мере их готовности, на волю, но с ними произошло несчастье: во время обыска товарищи их сожгли.
В будущем ему неоднократно приходилось сталкиваться с уничтоженем его трудов. И он выработал для себя правило: считать работу законченной только тогда, когда она выйдет из печати.
В марте 1876 г. его отец, П.А. Щепочкин, посчитав, что год тюрьмы – вполне достаточен, чтобы сын одумался и отказался от судьбы революционера, «взял его на поруки». Из дома предварительного заключения Щепочкин привез сына в недавно купленный им особняк, находившийся на 12-й линии Васильевского острова, дом № 33. У отца в особняке была коллекция картин видных художников, в т.ч., например, полотна И.К. Айвазовского и А.И. Куинджи.
Однако встреча с отцом принесла Николаю только разочарования: родные по крови, они оказались бесконечно далекими по духу. Более того, когда в первый день сын исчез для встречи с гимназическими друзьями, верноподданный отец донес об этом в полицейское управление. «Отец чувствовал, что делал нехорошо, но не мог удержаться, потому что страх перед политическим сыском преодолевал у него все!» [444] . Тем не менее по ходатайству отца уход Морозова из дома посчитали недоразумением. Но Морозов оставался на свободе ненадолго. Он снова препровождается в тюрьму. Отец сжигает его рукописи, более того, ознакомившись с письмом Николая к Вере Фигнер, из которого он узнал нелицеприятные оценки сына о себе, порывает с ним, предоставив его судьбу логике следствия.
Удрученный гибелью своих трудов, Морозов решил изучать языки. Первым был немецкий. Он создал своеобразную методику его освоения. Морозов не заучивал слова, а старался уловить их смысл из текста. К следующему уроку переходил лишь тогда, когда мог понять смысл предыдущего без подстрочного перевода. После освоения самоучителя сразу же стал читать книги на немецком языке. При первом чтении он мало что понимал, после второго понимал уже половину, после третьего – почти все. Следующие десять книг он читал только по два раза, а потом понимал содержание уже после первого прочтения. На все это он затратил лишь один месяц [445] .
После этого он приступил к изучению английского, по пути разработав таблицу возможных звуков и правила их сменяемости. На английский язык ушло три недели. Далее шли итальянский и испанский. Испанский он уже изучал по учебнику, написанному на французском языке.
После этого он перешел к изучению математики, ведь математика – тоже язык. Вначале окончательно изучил элементарную алгебру и геометрию, затем освоил начертательную и аналитическую геометрию, сферическую и простую тригонометрию, после чего приступил к изучению курсов дифференциального и интегрального исчисления, но здесь столкнулся с трудностями освоения и отложил до лучших времен. Из полученного опыта он пришел к выводу: кто изучал по какой-либо науке только один учебник, тот этой науки не изучал.
Нагрянул психологический кризис, сопровождавшийся воспалением внутренних органов. Н.А. Морозов ждал смерти. Но
В то время он пишет свою первую поэму «Виденья в темнице», за которую, в основном, он был посажен в тюрьму в 1912 г. В этой поэме ощущаются мотивы творчества любимых им М.Ю. Лермонтова и Н.А. Некрасова.
Однако в его поэтическом творчестве звучит новая тема в русской поэзии, раскрывающая внутренний мир человека, посвятившего себя освобождению Родины, добровольно отказавшегося ради этой цели от многих жизненных благ.
Вы, друзья, что в борьбе уцелели,
Тоже здесь вспоминаетесь мне…
Лучше ль вам на родной стороне?
Ближе ль, братья, стоите вы к цели?
Тяжкий крест привелось вам принять,
Легкий жребий мне выпал на долю:
Трудно жить и бороться за волю,
Но легко за нее умирать [446] .
Стихи и поэмы Морозова передавали из камеры в камеру, заучивали наизусть, пересылали на свободу друзьям. Он стал признанным поэтом в народнической среде.
В тот период он пишет статью «Литературная злоба дня», опубликованную в «Отечественных записках» в январском номере за 1877 г. Это была его первая статья, опубликованная в легальном издании.
В статье Н.А. Морозов, подобно П.А. Кропоткину, выступает с «манифестом солидарности», он подчеркивает примат общественных интересов над частными. Он пишет: « Человек силен только своей солидарностью с людьми, прочно только то, что является как результат живых потребностей, а не в силу слепого послушания мертвенным и неподвижным формулам. Справедливо только то, что опирается на фундамент общих интересов , не интересов той или другой личности или касты, или класса, но интересов всего народа и в высшем и общем выражении идеи справедливости – интересов всего человечества. Что это возможно, что такой идеал мыслим – об этом свидетельствует нам наука, не академическая, не кафедральная, а настоящая наука… » [447] (курсив мой. – С.А.).
Далее Николай Александрович пишет о недостатках «общечеловеческой цивилизации», как они сложились исторически: «Ограничиваясь ничтожным, сравнительно, кругом привилегированных лиц, эта цивилизация и не могла, конечно, быть разработана с тою же глубиною и полностью, какая возможна лишь при условии дружного содействия в этом деле всех сил коллективного ума человечества…» [448] .
Здесь автор видит наметки идеи общественного интеллекта, понимания его связи с кооперативными формами.
18 октября 1877 г. начался суд, который вошел в историю России как процесс «193-х». Морозова приговорили к пятнадцати месяцам тюрьмы, и в результате зачета в срок трех лет предварительного заключения он был выпущен на свободу.
4.4. Новый цикл революционной деятельности на свободе
Начался новый цикл «первой жизни» Морозова – революционной его деятельности в организации «Земля и воля». Снова он с товарищами. Буквально месяц спустя после выхода из тюрьмы он идет «в народ». С ним В.Н. Фигнер, Ю.Н. Богданович, А.К. Соловьев, А.И. Иванчин-Писарев.
Н.А. Морозов жаждет активных, боевых действий, и этим он отличается от друзей. Его друг С.М. Кравчинский переходит к террористическим формам борьбы и 4 августа 1878 г. убивает шефа жандармов Н.В. Мезенцева. При встрече Морозов получил в подарок от Кравчинского очки в золотой оправе, которые тот надевал на себя для гримировки при убийстве. Эти очки, вставив нужные стекла, Морозов носил всю жизнь, храня память о любимом друге.