Нора Вебстер
Шрифт:
– И кому ты его продаешь? – спросила Фиона.
– Джеку Лейси. Сыну Мэй Лейси, тому, что в Англии.
– Мэй Лейси к нам приходила, – вмешался Конор.
Донал толкнул его и приложил к губам палец.
– Деньги сейчас придутся очень кстати, – сказала Нора.
– Через два года мне назначат постоянный оклад, – отозвалась Фиона.
– Они нужны сейчас.
– А пенсию ты не получишь? Разве с ней не выгорело?
Нора подумала, что зря, наверно, сказала о нужде в средствах.
– И тогда машину продавать не придется, – ответила она и попыталась дать Фионе понять, что не стоит
– Летом там было славно, – сказала Фиона.
– Знаю.
– Жалко его терять.
– Будем отдыхать в других местах.
– Я думала, что этот дом всегда будет нашим.
Они какое-то время молчали. Норе хотелось уйти, отвести мальчиков обратно на Генри-стрит.
– Когда же ты его продаешь? – подытожила Фиона.
– Как только будет готов договор.
– Айна расстроится.
Нора сдержалась и не сказала, что ей невыносимо туда возвращаться. Она не сумеет признаться в этом при мальчиках, это прозвучит излишне эмоционально и чересчур многое выдаст.
Она встала:
– Как здесь расплачиваются? Я забыла.
– Надо попросить официантку подсчитать, – напомнила Фиона.
– И сказать, сколько б-булочек съела, – добавил Донал.
Когда они вышли на Уэстморленд-стрит, Нора захотела сказать Фионе что-нибудь еще, но не смогла придумать что. Фиона с потерянным видом стояла на тротуаре. На секунду Нора испытала нетерпение и досаду. Она начинает жизнь заново, она может жить где вздумается, заниматься чем хочется. Она не обязана возвращаться в город, где каждый знает про нее все и расписал ее судьбу на годы вперед.
– Мы пройдемся по Генри-стрит до моста Полпенни [8] , – объявила Нора.
– На поезд не опоздайте, – сказала Фиона.
– А ты как поедешь в колледж?
– Я собиралась сначала на Графтон-стрит.
– Не пойдешь с нами на вокзал?
– Нет, у меня кое-какие дела. В центр я сегодня уже не вырвусь.
Они взглянули друг на друга, Нора почувствовала враждебность Фионы и поспешила напомнить себе, что и дочь тоже расстроена, и ей одиноко. Она улыбнулась и сказала, что им пора, а Фиона улыбнулась в ответ – и ей, и мальчикам. Но стоило Норе зашагать прочь, как ее охватило ощущение беспомощности и раскаяние из-за того, что не утешила Фиону добрым словом – могла бы просто спросить, когда та приедет, или подчеркнуть, что дома ее всегда ждут.
8
Арочный пешеходный мост через реку Лиффи.
На Талбот-стрит, по пути к вокзалу, Конор потратил оставшиеся деньги на лего, но не сумел решить, какого цвета выбрать кирпичики. Хотя Нора устала, она внимательно его выслушала и поделилась соображениями, пока Донал стоял в сторонке. Она улыбнулась кассирше, когда Конор передумал у самой кассы и вернулся обменять коробку на другую.
Стемнело и становилось холодно. Они устроились на разломанных пластиковых стульях в маленьком привокзальном кафе. Нора полезла в мешок за кошельком и обнаружила, что персики, которые еще несколько часов назад казались такими свежими и крепкими,
Мальчики не учли, что на обратном пути будет темно, и, как только поезд устремился на юг, окна сплошь запотели. Они открыли коробку с лего, и Конор принялся играть, а Донал погрузился в чтение. Чуть погодя Конор перебрался на лавку к Норе, прижался к ней и заснул. Глянув на Донала, она отметила, до чего странно взрослым он выглядит, когда переворачивает страницы.
– Мы п-пойдем завтра в школу? – спросил он.
– Да надо, по-моему, – ответила она.
Он кивнул и снова уткнулся в книгу.
– А к-когда п-приедет Фиона?
Она знала, что ее слова, обращенные к Фионе в кафе, застрянут в его памяти и будут медленно крутиться там. Можно ли что-то сделать, чтобы он поменьше думал и переживал?
– Сам знаешь, что Фионе понравится дом на колесах.
– Что-то не п-похоже, – возразил он.
– Донал, нам надо учиться жить заново, – сказала Нора.
Он обдумал ее слова, будто то было сложное домашнее задание. А затем пожал плечами и вернулся к чтению.
Снимая пальто в чересчур натопленном вагоне, Нора осторожно подвинула Конора. Он на миг проснулся, но даже не разомкнул век. Она велела себе не забыть разузнать о домах-фургонах в Карракло.
Мысленно она снова перенеслась в Куш и попыталась вспомнить летний день: дети сдергивают с вешалки одежду и полотенца, стремглав несутся на пляж; она и Морис в сумерках идут по тропинкам домой, отгоняя роящихся мошек, на подходе к дому слышат, как дети в комнате играют в карты. Все кануло в прошлое и не вернется. Дом опустел. Она представила жалкие в темноте комнатушки. Неприветливые. Вообразила стук дождя по оцинкованной крыше, дребезжание дверей и окон на ветру, голые каркасы кроватей, снующих в щелях насекомых, беспощадное море.
Поезд приближался к Эннискорти, а ей казалось, что дом в Куше засасывает всепроникающее запустение.
Проснулся Конор, огляделся и сонно ей улыбнулся. Потянулся и приник к ней.
– Мы почти приехали? – спросил он.
– Уже скоро, – ответила она.
– А где мы поставим в Карракло фургон – возле Уиннинг-Пост [9] или на холме?
– Конечно, возле Уиннинг-Пост.
Она поняла, что поспешила с ответом. Донал и Конор серьезно отнеслись к ее словам. Конор глянул на Донала, выясняя его реакцию.
9
Небольшой отель.
– Это т-точно? – спросил Донал.
Поезд замедлил ход, и ей впервые за день удалось рассмеяться.
– Точно? Разумеется, точно.
Поезд дернулся и остановился, они быстро собрали вещи. У выхода из вагона им встретился билетный контролер.
– Спроси его о т-туалетах, – шепнул, толкнув ее, Донал.
– Я скажу ему, что это ты интересуешься.
– Может быть, этот чудик поедет с нами дальше, в Росслар? – осведомился контролер.
– О нет, ему завтра в школу, – ответила Нора.