Нора
Шрифт:
Кэл был удивлен сочувственным тоном девушки. Прищурив светлые глаза, он пристально изучал ее искреннее лицо.
— Это то, о чем мне совсем не хочется говорить, — помрачнел он. — А меньше всего с женщиной. Нора удивленно приподняла брови.
— Разве я сделана из камня, сэр? Взгляд Бартона скользнул по ее стройной фигурке. Нора была одета в темную юбку и вышитую блузку.
— Так вполне можно подумать, когда встречаешь некоторых из ваших соратниц, прорывающихся в салуны с топорами в руках.
Нора тихо засмеялась при упоминании о рьяных членах «Общества
— А разве я плохо выглядела бы с топором в руках? Кэл покачал головой.
— Нет, вам это не пошло бы, — он хмуро посмотрел на девушку. — С тех пор как вы приехали, вы стали куда спокойнее. Честер говорил мне, что вы хорошо ездите верхом и умеете управляться с охотничьим ружьем. Но я не замечал, чтобы вы здесь садились на лошадь или упражнялись в стрельбе.
Нора умела стрелять, но нельзя было сказать, что делала это хорошо. Однажды, гостя в Англии, она выстрелила очень неудачно и попала в очень дорогой витраж из цветного старинного стекла, изготовленный в эпоху Тюдоров. Хозяйка дома отреагировала на ее оплошность твердо сжатыми губами и совершенным спокойствием, но больше Нору в тот дом не приглашали. С тех пор девушка не брала в руки ружья.
— Было слишком жарко, чтобы получать удовольствие от стрельбы.
— В последнее время не по сезону прохладно. Нора не нашлась, что ответить. В ожидании приподняв брови, Кэл смотрел на нее. Наконец, она решилась.
— Хорошо, если вам хочется знать, я не люблю оружия, для меня оно слишком тяжелое, — высокомерно ответила она. — И поэтому я часто не попадаю в цель.
Кэл весело улыбнулся.
— Обманщица.
— Но я действительно умею стрелять, пусть и не очень хорошо, — резко парировала Нора.-Мне трудно удерживать в руках ружье.
— А как насчет охоты в Африке? — настаивал ковбой.
Нора побледнела и отвела глаза.
— Я не люблю говорить о путешествии в Африку. Это неприятное для меня воспоминание.
Кэла удивили слова девушки и выражение ее лица. Она продолжала оставаться для него загадкой.
— В субботу вечером Женский клуб устраивает танцевальный вечер в здании местной мэрии. Я получил приглашение от одной дамы из организационного комитета. Вы не составите мне компанию, Элеонор?
Сердце Норы замерло, а затем бешено застучало в груди. Первая мысль ее была о том, какое платье выбрать для этого случая. Она посмотрела на Кэла, с трудом скрывая переполнявшую ее радость.
— Вы хотите, чтобы я составила вам компанию?
— Я довольно неплохо танцую для ковбоя, леди, — весело заявил он. — И обещаю вам, что надену свои лучшие ботинки, а также вылью на себя немного одеколона. Вы вполне можете довериться мне. Я постараюсь вести себя очень благоразумно.
Нора покраснела, вспомнив, что тетя Элен неоднократно напоминала о разнице в социальном положении между ней и Кэлом Бартоном. Если она появится с ним на людях, это приведет в замешательство не только Тремейнов, но и ее собственную семью.
Бартон заметил смущение и испуг, промелькнувшие в глазах Норы, и сразу же замкнулся.
— Возможно, я предпочту выбрать
Прежде чем Нора успела ответить, он громко постучал в дверь и вошел в дом. Уходя, Кэл Бартон даже не посмотрел в ее сторону. Было видно, что он сильно разозлился. В Западном Техасе многие женщины соперничали между собой, пытаясь привлечь его внимание. Лучшие семьи на Востоке приглашали его погостить в надежде, что Кэл составит выгодную партию одной из их дочерей. Так же как и Элеонор Марлоу, Бартон происходил из богатой семьи и занимал высокое положение в обществе, но сейчас он чувствовал себя, как во время маскарада. Он не желал раскрывать высокомерной аристократке истинное положение вещей.
И чем больше Кэл думал о Hope, тем больше злился. Это даже хорошо, говорил он себе, что ему довелось предстать перед мисс Марлоу в виде простого ковбоя. Если бы они встретились на каком-нибудь приеме, возможно, он так никогда бы и не узнал, сколько в ней снобизма.
Танцевальный вечер был организован Женским клубом, в котором Элен Тремейн занимала должность секретаря. Зал украсили бело-зелеными символами клуба и свежими цветами.
На вечер Нора выбрала строгое черное шелковое платье, отделанное бельгийскими кружевами, и бриллиантовое колье. Мелли надела белое кисейное платье, а тетя Элен — черное из тафты. Бриллианты у обеих, в отличие от украшений Норы, были искусственными. Женщины выглядели очень элегантными, каждая по-своему, однако никто не мог затмить мисс Марлоу, наряженную по последней моде, к ней было приковано всеобщее внимание.
Кэл Бартон появился в сопровождении хорошенькой молодой девушки, дочери одного из организаторов вечера. Он был очень внимателен к своей спутнице, но, танцуя с ней, так посматривал на Нору, что той стало не по себе. В светлых глазах ковбоя она увидела презрение, с которым не смогли справиться ни ее чувство собственного достоинства, ни высокое социальное положение. Кэл не знал, что тетя Элен резко отрицательно отнеслась к приглашению помощника управляющего, она считала совершенно невозможным, чтобы наемный работник сопровождал ее племянницу, леди, занимающую высокое положение в обществе. Даже если бы Нора и захотела нарушить условности, она не могла поставить в неловкое положение родственников и помешать своим опрометчивым поступком удачно выйти замуж Мелли. Девушка решила отказаться от приглашения Кэла Бартона, хотя ей очень хотелось, чтобы именно он сопровождал ее.
Нору пригласил на танец приехавший из Вашингтона высокопоставленный чиновник, и она благосклонно подала ему руку, обворожительно улыбаясь партнеру, пока они кружились по залу. Конгрессмен проявил к девушке явный интерес, приглашая на все последующие туры, пока после третьего танца встревоженная тетя Элен не стала умолять Нору не проявлять подобного легкомыслия. Совершенно смущенная, девушка покинула зал и отошла к столу с напитками. Что бы она не сделала, подумала Нора, тетя все равно недовольна.